— Денег я с тебя брать не буду, — сказала хозяйка дома. — Поможешь мне по хозяйству, и то хорошо. А мне одной жить скучно.

Девушка подумала и согласилась.

Жизнь со старушкой действительно оказалась приятной. Хозяйка была интересным человеком. Пока девушка работала в гостиной — самой светлой комнате — и перебирала коклюшки, старушка сидела рядом и читала ей вслух книги. Или рассказывала своей постоялице о детстве, о покойном муже, с которым они много путешествовали в молодости, о давно покинувших ее детях, о цветах, которые она выращивала в саду — словом, обо всем на свете.

А еще старушка готовила очень вкусные бублики с маком — по своему собственному рецепту, записанному в пожелтевшую от времени тетрадь в засаленном кожаном переплете. После работы вечером, когда становилось темно, хозяйка и ее квартирантка пили чай, ели бублики и снова беседовали обо всем на свете.

Одним словом, жили они душа в душу. Девушка очень привязалась к старушке, которая практически заменила ей то ли умершую мать, то ли бабушку. Когда старушка заболела в лютый мороз, кружевница побежала через весь город за доктором и уговорила его приехать как можно скорей. Ухаживала за своей хозяйкой и сильно за нее переживала. Очень радовалась, когда та весной выздоровела и стала выходить на улицу, чтобы посидеть на любимой скамеечке, погреться на солнце и полюбоваться выходящими из земли гиацинтами и нарциссами.

Однажды девушке приснился сон. Словно она лежит в спальне, вдруг дверь открывается, а в комнату входит ее хозяйка. Но выглядела она иначе, чем в последнее время: моложе и совсем здоровой. На ней было камлотовое платье темно-бордового цвета с кружевным воротником, который ей подарила девушка полгода назад на Зимний Коловорот. На лице старушки была легкая улыбка. Она поманила девушку за собой, и та беспрекословно пошла за ней. Хозяйка отвела кружевницу на кухню, открыла кухонный шкафчик и достала оттуда тетрадь рецептов в кожаном переплете.

— Возьми, это все твое, — сказала она и вложила тетрадь в руки девушке, погладила ее по плечу и улыбнулась. И тут девушка проснулась.

Сердце билось, а на глазах были слезы, таким ярким и живым был сон. Кружевница оделась и поспешила на кухню, чтобы рассказать своей хозяйке чудное видение. Но там было тихо и пусто, хотя обычно старушка вставала чуть ли не с зарей. Девушка постучала в ее спальню, затем вошла. Но хозяйка дома была уже недвижной и холодной.

Можно представить себе, как горевала девушка, лишившись единственного близкого человека. И пусть она знала старушку не больше двух-трех лет, но сильно ее полюбила.

После похорон в Эрнвиль нагрянули два сына покойной хозяйки. При жизни они разве что посылали матери открытки, но тут приехали и они, и их жены, и уже взрослые внуки старушки. Кружевницу попросили немедленно освободить дом, причем жены сыновей стояли над ней и смотрели, чтобы девушка не вынесла из дома чего лишнего. Бедная девушка попросила подарить ей на память об доброй хозяйке только старую тетрадь покойной с рецептом бубликов.

Невестки поджали губы, переглянулись и отдали засаленную тетрадку девушке, брезгливо взяв за уголок. Кружевница собрала свой чемоданчик, станок с коклюшками и, плача, ушла из дома. Ее согласилась приютить на время лавочница, которой та сбывала часть своей продукции.

Вечером девушка открыла тетрадку. Аккуратным бисерным почерком там были записаны разные рецепты. Девушка дошла до страницы, где был рецепт бубликов. Проливая слезы, она читала его и вспоминала уютные посиделки со старушкой. А когда перелистнула страницу, то из тетради выпал листок. Девушка подняла его с пола и с удивлением прочитала. Это было завещание покойной, заверенное у нотариуса и подписанное свидетелями. И оказалось, что и дом, и свои сбережения старушка завещала девушке.

Изумленная кружевница не знала, что и подумать. Рассказала все знакомой лавочнице.

— Это последняя воля умершей. Она даже приходила к тебе во сне, чтобы подтвердить ее, — твердо сказала та. — Не вздумай даже отказываться и немедленно иди к нотариусу…

— И в итоге девушка стала богатой невестой? — улыбнулся Эдьярд.

— Да. Она отремонтировала дом, и он стал одним из самых красивых на улице. А про ту улицу говорили: там, где дом с девушкой, что получила бублики и завещание. Потом: там, где дом с бубликами. А потом и вовсе стали говорить: улица с бубликами. Ну и в итоге стала Улица Бубликов.

— Очень интересная история, — заметил Эдьярд.

— Легенда, — пожала плечами Кая. — Кто знает, как там было дело на самом деле. Да и никто не может показать тот самый знаменитый дом.

— Жаль. Но вот мы и пришли.

Дом, где жил норр Фурцель, стоял в самом начале улицы — окрашенный в веселый салатовый цвет, на фоне которого особо ярко выделялись снежно-белые россыпи соцветий сирени. Под кустом стоял старый стол и лавка, где сидела пожилая женщина в желтом фартуке и чистила картошку, плюхая ее в большую закопченную кастрюлю с одной ручкой. При виде гостей женщина отложила нож, вытерла руки фартуком и поднялась на ноги. Стоило Кае лишь начать излагать суть проблемы, как женщина радостно всплеснула руками.