Кая

— Чего стоим? Кого ждем? — бодрым голосом спросил повеселевший и снова нарисовавшийся Сид.

Носильщика он не нашел, но тележку для багажа где-то раздобыл. Чемодан и баулы погрузили быстро. Кая лично проверила, чтобы все встало надежно и ни единая сумка, ни единый сверток не могли свалиться с тележки от тряски. Особое внимание она уделила чемодану подруги, помня о его непоседливом характере.

Людей на вокзале было немного. Клюющая носом кассирша продала билет, крайне неодобрительно глядя на ранних пассажиров. Паулина столь искренне благодарила ее, столь забавно коверкала норландские слова, что дама слегка оттаяла и даже снизошла до совета.

— Займите место в дальней стороне перрона заранее. Ваш поезд останавливается на нашей станции всего на пару минут. Бежать с багажом сквозь толпу прибывших будет сложно.

Кая огляделась по сторонам и скептически хмыкнула. Представить, что в этом сонном царстве через несколько минут может появиться толпа, было сложно. Взгляду открывался пустой перрон, лишь в самом его конце виднелась маленькая палатка с квасом, в которой дремала продавщица.

— Идить туда? — уточнила Паулина, ткнув пальчиком в сторону палатки.

— Туда, — подтвердила кассирша. — И поторопитесь.

— Ну, — ухватился за ручку тележки Сид, — туда, так туда!

Он лихо покатил в указанную сторону. Девушки еле поспевали за ним. Зато до места, где предположительно должен был остановиться вагон Паулины, добрались в считанные минуты.

— Уф! Упарился! — заявил Сид, одним глотком опустошив бутылочку кваса.

— Кто же тебя гнал-то так, болезного? — фыркнула Кая и, увидев, что Сид собирается выбросить бутылочку из-под кваса в урну, заорала: — Стой!

Вздрогнули все. И Сид, и Паулина, и даже продавщица кваса.

— Дай, — приказала Кая брату и требовательно протянула руку.

— Да я выпил все, — пожал плечами тот. — Пустая она. Чего верещишь? Сказала бы чуть раньше, я б оставил. Хочешь, я тебе еще куплю?

— Не, — отмахнулась Кая. — Мне и нужна пустая! И пробку давай! Не потерял?

Сид пожал плечами и протянул сестре, то что она так требовала.

— А ты давай сюда зелье, — сказала Кая Паулине.

Паулина, только сейчас догадавшись, что задумала Кая, радостно заулыбалась и протянула ей изрядно надоевший флакон.

Кая едва успела перелить зелье матери в новую тару, как послышался длинный гудок паровоза. Ему вторил точно такой же, но пока еще далекий и приближающийся к вокзалу с другой стороны. Поезд из столицы прибывал на десять минут раньше, чем идущий ему навстречу, и стоял на пять минут дольше.

Последнее «у-у-у» еще висело в воздухе, а перрон уже преобразился, словно по мановению волшебной палочки. Откуда ни возьмись на него высыпало множество людей. Грустные и веселые, в дорогих сюртуках с кожаными саквояжами в руках и в латанных рубашках с дорожными мешками на плечах, одинокие и большими компаниями, разных возрастов и достатка, но все одинаково суетливые и галдящие. Сонное безразличие мгновенно слетело с торговки квасом.

— Квас! Свежий квас! — звонко затянула она.

Рядом с палаткой мгновенно образовалась очередь. Сперва только из провожающих и уезжающих, затем она значительно раздалась за счет тех, кто только что приехал. Гомон, клубы пара, духота.

— Это мы удачно квас купить успели! — порадовался Сид. — Сейчас бы шиш туда пробились!

— Удачно! — согласилась Паулина и тряхнула бутылочкой с яркой этикеткой.

Сид посмотрел на пустой флакон в руках сестры, затем перевел взгляд на полную бутылку с надписью «квас» в руках Паулины.

— Это то зелье, что перед отъездом вручила тебе мать? — уточнил он.

— Ваш мама сказал это пить! — вздохнула Паулина. — Пить хорош человек, чтобы исправить…

— Жаль только, что не успела пояснить, кого она считает хорошим человеком и что именно должно исправиться, — улыбнулась Кая.

— Нужен был спросить, но норра Хольман была занят… Мальчикам нужен забота, — горестно вздохнула Паулина и покачала бутылкой в руке, наблюдая, как плещется в ней жидкость чайного цвета.

— Спросить стоило, — со вздохом согласилась Кая и с удивлением уставилась на поезд, что стоял с другой стороны платформы.

Оказалось, что еще не все пассажиры его покинули.

Из распахнутых дверей вагона на перрон вывалилась компания, привлекающая к себе внимание даже в сложившейся суете и толчее.

— Ну и жара! — прогундосил высокий молодой человек плотного телосложения.

— Ну и дыра! — поддержала его широкоплечая девица.

Молодые люди были белобрысы, румяны и голубоглазы. У обоих носы напоминали клубни картошки, а губы — вареники. С первого взгляда было ясно, что это брат и сестра. Оба были в нарядах, густо расшитых бисером, стразами и стеклярусом.