— Я такой радый! — улыбнулась Паулина, беря Каю за руку.

— Эй! — крикнул им уже забравшийся в экипаж Сид. — Вы ехать собираетесь?

Сид раскраснелся. Пока девушки болтали, он вместе с кучером закрепил желтый, склонный к авантюрам чемодан, растолкал матерчатые баулы, в которые были уложены все покупки, что Паулина успела сделать в Эрнвиле, под пассажирские скамейки, а теперь пытался пристроить туда же самый большой баул в красно-синюю клетку. Лезть под скамью баул отказывался категорически. Наконец, Сид признал поражение, плюхнулся на сиденье, водрузил баул к себе на колени и начал клевать носом, отгородившись от мира.

Кая и Паулина расположились напротив. Обе были грустны и молчаливы всю дорогу до вокзала. И оставались немногословными, пока расплачивались с кучером и высаживались из экипажа.

— Подождите меня здесь, — попросил девушек Сид, после того как перетащил багаж Паулины подальше от проезжей части. — Я попробую найти носильщика.

И он умчался. Кая посмотрела вслед брату, потом оценила гору разномастных и разноцветных сумок и одобрительно кивнула. В кои-то веки брат предлагал и делал что-то разумное.

— Столько хлопот! И все из-за я! — всплеснула руками Паулина.

Где-то в недрах ее платья что-то звякнуло.

— Что это? — удивилась Кая.

— Это подарка! От твой мама, — пояснила Паулина и выудила из кармана два флакона. — Этот пить. А этот мыть.

— Интересно, кого мыть и зачем? — задалась вопросом Кая.

Она взяла меньший флакон из рук Паулины и, осторожно вынув пробку, втянула носом воздух. Жидкость ничем не пахла. И вообще была прозрачна и бесцветна. Вода водой. Разве что легкий флер магии намекал на нечто большее.

— Для доброго, но неправильного человека, — отозвалась Пуалина, забирая у Каи бутылочку. — Для умытия и исправления…

Кая вернула меньший флакон и взяла тот, что покрупнее. Откупорила и его. Вдохнула.

— Пахнет приятно, — констатировала она. — Хлебом и сла…

Договорить фразу ей не удалось. Кто-то большой и нескладный споткнулся о многострадальный чемодан желтого цвета и свалился к ногам девушек. Кае достался чувствительный толчок в бок. Она покачнулась. Едва не упустила из рук флакон, но в последний момент удержала. Даже зелье не разлилось. Но вот пробку выронила, и та со звоном покатилась по мостовой.

— Чтоб вас всех! — заголосил мужчина тонким истеричным голосом еще в полете, а уж когда он боднул головой Паулину, и та случайно выплеснула на него ту самую воду «для умытия и исправления», мужчина и вовсе перешел на фальцет. — Разбросают свои чемоданы, честным людям пройти негде!

Он умудрялся визжать, стряхивать с реденьких волосенок влагу и, по-крабьи перебирая руками и ногами, поднимать какие-то документы, что выронил во время падения.

Кая с тоской смотрела на хрустнувшую под его ботинком пробку.

— Норр Зильвер? — удивилась она, присмотревшись наконец к ползающему по тротуару мужчине. — Вас уже выпустили из полицейской управы?

Норр Зильвер поднял на нее полный ненависти взгляд и, встопорщив крысиные усики, прошипел:

— А! Это вы, норрина Хольман? Ну кто бы сомневался… А вас еще не забрали в полицейскую управу? В очередной раз.

Кая только и смогла что растерянно похлопать ресницами.

— Но ничего! — злорадствовал норр Зильвер, поднимаясь на ноги и потрясая собранными бумагами. — Я вас всех выведу на чистую воду! Всех! И начальника рынка! И управляющего отелем! И инспектора! И вас! — норр Зильвер плюнул под ноги девушек и пошел к вокзалу, продолжая бубнить: — И магографистку! Ишь! Бланков у нее для кляуз нет. А это не кляузы! Это задокументированная совесть нашего города! Договорюсь с проводником, уж он-то в лучшем виде доставит документы в Бергхолм!

— Думается, некоторых неправильно «добрых» людей никакое «умытие» не спасет, — тихо сказала Кая, глядя в быстро удаляющуюся спину норра Зильвера.

— Норра Хольман говорить, что действует не в тот же момент, — также тихо ответила ей Паулина. — Так что шанс есть. Но мал!

Девушки переглянулись и прыснули от смеха.

— Я, пожалуй, не буду говорить матери, на кого было потрачено ее зелье, — отсмеявшись, сказала Кая.

— Да, — согласилась Паулина. — Нет ее огорчать. Но это я оставить на память!

И она решительно сунула опустевший флакон в карман.

— А с этим что будем делать? — спросила Кая. — Пробка-то того… В дребезги.

Паулина устремила задумчивый взор на открытую бутылочку.

— Пить? — нерешительно спросила она.

— Хм-м-м, в дорогу? — уточнила Кая и, вспомнив сидящих на горшках братьев, решительно отвергла это предложение. — Не стоит! Найдем, чем заткнуть.

Она вернула флакон подруге.