– Пропуска нет, – отвечаю я просто.

– Тогда возвращайтесь в зал. Для гостей мисс Дюбуа открыт весь первый этаж.

– Но у меня назначена встреча.

Охранник коротко поглядывает на мои яркие синие волосы, на простой макияж и сумочку, которая совсем не подходит ни к платью, ни к туфлям. Это сумочка Шерил – единственная, какую мы сумели найти, когда я собиралась в клуб.

– Со Змеем.

– Как же, как же, – хмыкает он, ни на мгновение не смягчаясь. Но скрещенные на груди руки напрягаются, а уголки губ опускаются чуть ниже.

Что еще ему сказать? Я рефлекторно повторяю жест охранника и даже топаю ногой, пока не вспоминаю царапину на лице Терри. Кажется, он уже сполна расплатился за наш пропуск на второй этаж.

А если нет, то придется еще минут десять-пятнадцать послушать болтовню Анжелики.

– Я уже говорила с Ксандером на этот счет. Меня привел Терри Льюис.

Что подействовало на охранника сильнее – упоминание информатора Змея или имя моего лучшего друга – понятия не имею, но тот отходит в сторону и отстегивает бархатный канат, чтобы пропустить меня в лаунж-зону. В святая святых «Садов Эдема», где обитает Змей собственной персоной.

Чтоб его, не ожидала, что это сработает. Криво улыбнувшись, я делаю один шаг за другим, а в душе бушует настоящий ураган из страха, волнения и желания развернуться и броситься прочь. Неужели такая плохая идея – свалить из Майами полями или даже по воде? Да хоть по дну, лишь бы не встречаться ни с парнями Бакстера, ни уж тем более со Змеем.

Однако я смело поднимаюсь все выше, пока в нос не бьет горьковатый запах табака вперемешку с ароматом сандалового дерева. Да, эта часть «Садов» совсем не похожа на ту, что встречает посетителей в первую очередь. Это уже не просто ночной клуб, а элитный салон для особенных гостей. Стены обиты плотной тканью, кое-где украшены резными деревянными панелями, и все вокруг затянуто плотным сигаретным дымом.

Надо же, а на первом этаже курить не разрешали. Я хмыкаю про себя и несмело шагаю вперед, гордо выпрямив спину. Посмотреть со стороны, так точно знаю, что делаю, а на самом деле вся подрагиваю изнутри, не представляя, куда идти, что делать и о чем говорить со Змеем. Как он, мать его, выглядит-то?

В просторном коридоре, выложенном дорогущим паркетом, тут и там стоят высокие столики с закусками и шампанским – и ни единого официанта. Кажется, лаунж-зона «Садов Эдема» живет сама по себе. Я замечаю нескольких мужчин в неформальной одежде на небольшом кожаном диване: сидят и переговариваются вполголоса, на меня даже не смотрят. Девушка в коротком платье с бокалом в руке одной руке и телефоном – в другой, хихикая, бредет мимо и шепотом болтает с кем-то на том конце провода.

– Так ты все-таки добралась, мелочь? – спрашивает знакомый голос, и я едва не подскакиваю на месте.

К счастью, на этот раз лишь пошатываюсь на каблуках и через силу улыбаюсь Ксандеру. Здесь, в теплом свете, кожа его кажется темнее, да и видно, что волосы у него и впрямь черные. Глаза карие, а на лице ни единой веснушки, родинки или шрама. И выражение самодовольное до жути, так и хочется запустить в него чем-нибудь тяжелым.

Но я держу себя в руках.

– Сегодня удача на моей стороне, – говорю я, нервно осматриваясь по сторонам. – А ты решил, что сама я до Змея не дойду? Я-то думала, что если он приглашает кого-то, то от него уже не сбежать.

– Думаешь, тебя подстрелили бы, попытайся ты выйти из клуба? – усмехается Ксандер и подталкивает меня к высоким зеркальным дверям. – Брось, мы же не звери. Пока босс не сделал тебе предложение, мелочь, ты вольна делать что хочешь.

Только дорога в Майами тебе заказана. Бакстер обещал кучу денег за твою синюю голову. Среди Отбросов, конечно. Остальным слушать его не с руки. Но это только пока. Рано или поздно он переманит на свою сторону кого-нибудь еще. А если что-то случится со старым Гарольдом…

Ксандер цокает языком и театрально вздыхает, будто и без того непонятно, что он имеет в виду. Если я буду считать ворон, то уже через пару недель за мной будут приглядывать все местные банды, и проще будет выжить в канализации, чем выбраться из города или вернуться в Овертаун. К тому же мне не по душе его слова о Гарольде.

Старик пока не собирается помирать, да и не такой он старый. Однако возражать я не решаюсь, прикусываю язык и молча прохожу в помещение за зеркальными дверями вслед за информатором.

Здесь куда темнее, чем в коридоре, но даже в этом едва ли не интимном полумраке легко разглядеть стоящий поодаль кожаный диван, длинный стол и пару кресел. В одном из них, самом высоком, с резными ручками под старину, сидит мужчина от силы лет тридцати – так и не поймешь. Длинные черные как смоль волосы отброшены на одну сторону, красная шелковая рубашка расстегнута на пару пуговиц и поблескивает в тусклом свете хрустальной люстры.

А аура у него необычного серебристого цвета. Ничего подобного я еще не видела.