И где я теперь? В пентхаусе, конечно, но на мне старая потрепанная толстовка и такие же потертые джинсы, в небольшом рюкзаке десятки отмычек, инструменты и даже короткий ломик, к поясу пристегнута бита, а о ресторанах и думать некогда. И все благодаря Бакстеру.

Сраному уроду, который сжег дотла мою прежнюю жизнь. И я была бы не прочь залить бензином его убогую галерею в спальне, разворотить кабинет и выплеснуть яд в бассейн. Потом с удовольствием наблюдала бы за его мучениями с соседней крыши.

Но Бакстер запросто отстроит себе новый пентхаус, может, даже получше первого – его банда тянет из Либерти-Сити все соки и останавливаться они не собираются. Я могу лишь взять свое и исчезнуть. Навсегда свалить из проклятого Майами, где таких Бакстеров пруд пруди.

Есть и похуже.

– Ты играешь с огнем, Алекс, – качает головой Терри, прежде чем благоразумно прикрыть рот и взяться за замок. – Прости.

– Когда мы познакомились, ты казался мне не таким нудным, котенок, – язвительно произношу я, скрестив руки на груди и облокотившись на стену.

– Ой, да иди ты в жопу. – Он закатывает глаза и поправляет съехавшие на нос очки. Не мог линзы надеть, когда пошли на дело, что ли? – В следующий раз возьми с собой другого умника. Или что, не можешь по ауре высмотреть хакера? Метка не помогает?

А вот это удар ниже пояса. Я рефлекторно хватаюсь за запястье и потираю кожу под плотной тканью. Таких меченых, как я, тысячи, но большинство живет обычной жизнью: что толку от способности поднимать ручки силой мысли или заставлять траву на газоне расти быстрее? Только говорят, что есть и гребаные супергерои: воспламеняют взглядом, подчиняют своей воле и хрен знает что творят.

Только я уж точно не из таких.

Вижу лишь едва различимую ауру людей вокруг. Светлые или темные, иногда – цветные пятна. Но что толку? Поначалу свечение казалось забавным, иногда я могла определить чужие намерения по цвету ауры, но на этом все. Мне досталась самая бесполезная на свете метка. Ладно, почти. После той, которая позволяет отращивать волосы в ушах.

Но даже с такой на меня нашелся бы покупатель. В Майами можно отыскать ребят, готовых скинуться на слабенького меченого в коллекцию. Подумать только, настоящая диковинка! И тем лучше, что не может дать отпор.

Тьфу, ну и дрянь.

Однако ответить Терри я все-таки не успеваю. Цифровой замок натужно пищит и затухает, а дверь с легким щелчком открывается наружу. И там, в полумраке оформленного все теми же кирпичами кабинета Бакстера, поблескивает металлическая дверь сейфа. Ни потайной дверцы, ни фальш-картины, ни секретного прохода за книжным шкафом. Нет, урод любит показуху во всем.

– В следующий раз лучше держи язык за зубами, Терри, – бросаю я мрачно, прежде чем пройти в кабинет и повнимательнее присмотреться к сейфу.

Пробить его невозможно, а замок простой – кодовый, но Бакстер не дурак и не хранит код на стикере на рабочем столе. Но и я не идиотка, прожив в Либерти-Сити с десяток лет, научишься и не такому. Что там болтал Терри о его жизни? Что у него есть младшая сестра, единственная драгоценность в жизни жадного до денег напыщенного ублюдка. Как же ее звали? Сара, кажется. Я буду смеяться до колик, если такой человек, как Бакстер, и впрямь выбрал в качестве кода имя сестры.

Уверена, в его душе нет места любви. Даже такой.

Терри бродит у дверей туда-сюда, словно решил постоять на стреме, а я медленно, с каким-то извращенным удовольствием выставляю одну цифру за другой. Один. И скрип металла звучит лучше любой музыки. Девять. Шаги Терри становятся все быстрее, все громче. Один. На улице вновь завывает сирена, но на этот раз полицейская. Один. Я прикусываю нижнюю губу в предвкушении и буквально вижу, как вытаскиваю из сейфа несколько сотен тысяч долларов. А то и миллион. Восемь. На эти деньги можно будет не только поступить в колледж, но и отбить у Бакстера часть Либерти-Сити и восстановить дом. Один.

Но замок не щелкает, как представлялось мне всего мгновение назад, и не поддается. Бакстер не выбирал имя сестры в качестве кода, может, у него и сестры-то никогда не было, а болтовня – всего лишь болтовня, мало ли о чем треплются в трущобах. Да и верить в трепетную привязанность отъявленного бандита к родственникам – само по себе глупо.

– Чтоб ты сдох, ублюдок, мать твою!

Я со всей силы пинаю сейф ногой и мгновенно вскрикиваю от боли. И повезло же родиться такой импульсивной идиоткой. Столько лет мечтала наконец преподать Бакстеру урок, показать, что месть и впрямь лучше подавать холодной, так далеко зашла, а облажалась с каким-то кодовым замком.