– Брось играть в благородство, старик. Выдашь девчонку, и мы сюда больше не сунемся, а будешь выпендриваться, и пострадает не только брюнетка. Видал, как быстро она свалила? Сам сказал, что девчонок у вас тут как дерьма. И мы дотянемся до каждой.

– А ты не заигрался, парень? Передай Бакстеру, что у него яиц не хватит лезть на мою территорию. Теперь проваливай и прихвати с собой дружков, которые ждут тебя в паре домов отсюда. Алекс не в Овертауне, и если она перешла дорогу вашему боссу, то ищите ее хоть по всему Майами, но ко мне не суйтесь.

Или хочешь, чтобы с этим потом разбирался Змей?

Гарольд гаденько ухмыляется и достает из кармана помятую пачку сигарет, зажимает одну из них между зубами и прикуривает. Облачко табачного дыма затягивает и без того тонущую в полумраке улицу, но я все еще четко вижу силуэты. И слышу, как часто и шумно дышит Терри по правую руку от меня.

Нам и слово-то проронить страшно. Гарольд, который мог бы сдать нас и не волноваться о будущем Овертауна, только что показал: его не пугают ни Бакстер, ни возможная месть и новые стычки с Отбросами. Твою мать, да босс Овертауна, считай, только что принял нас за своих.

Впервые за эти три года!

– Куда тебе, старому, замахиваться на протекцию Змея, – во весь голос смеется амбал, но запихивает пушку обратно в кобуру на поясе и едва заметно качает головой. – Так и быть, сегодня я тебе поверю. Но мы вернемся завтра, и если ты не узнаешь, где носит твою воровку, то вместо нее мы заберем кого-нибудь другого. Как там поживают дети твоей дочери, а, старик?

И на узкие улицы Овертауна вновь опускается звенящая тишина, хотя мне мерещится, будто стук моего сердца слышен и в Коконат-Гроув, насколько гулко оно бьется в груди. Того и гляди выскочит, тогда и никаких Отбросов не надо.

– Твою мать, – только и выдыхаю я, облокотившись о стену и без сил сползая вниз, на холодный пол. Плевать, что вся одежда будет в пыли. Да вообще на все плевать.

– Это было сильно, – едва не присвистывает Терри, однако быстро берет себя в руки. Трясет короткими рыжими волосами, несколько раз плотно жмурится и с силой тянет меня обратно, ставит на ноги. – Некогда прохлаждаться. Гарольд не просто так за тебя вступился, уж ты-то должна понимать, что это не бесплатно.

– И что я ему сделаю? Предскажу будущее по цвету ауры? Таро на судьбу разложу? – истерично кричу я. – Да я, блядь, вообще ничего не могу! Пошла на первое серьезное дело сама и тут же провалилась. А мне ведь не пять и даже не пятнадцать, Терри, мне двадцать. И я была уверена, что за эти годы хоть чему-то научилась, а я все та же бесполезная девчонка с ветром в голове. Надо было сдохнуть в том пожаре, и дело с концом…

Терри делает шаг вперед и плотно сжимает губы. На мгновение кажется, будто сейчас он залепит мне пощечину, но ничего не происходит – несколько долгих секунд мы просто смотрим друг на друга. По щекам текут горячие слезы, скатываются вниз и теряются в складках плотной толстовки. Ну вот, еще и расплакалась, как ребенок.

Воровка из меня такая же хреновая, как и дочь. Мать не спасла, отца тоже, да и подруга из меня так себе. Подставила Терри, теперь ему разгребать эту дрянь вместе со мной, Отбросы от него не отстанут. И если он скажет, что не знает, где я и чем занимаюсь, то люди Бакстера его просто прикончат.

Этого я допустить не могу.

– Соберись, Алекс, – говорит Терри серьезно и крепко сжимает пальцами мои острые плечи. Прикосновение такое сильное, что на бледной коже наверняка останутся синяки – я даже морщусь от боли, на секунду выбросив из головы постыдную жалость к себе. – Тебя никто еще не убил. Да, ты поступила как конченая, но ты ничего не украла у Бакстера – рано или поздно он о тебе забудет. Или тебя прикроет кто-нибудь другой.

– Кто меня прикроет, Терри?! Кто, мать твою, добровольно сунет голову в петлю? – горько усмехаюсь я и прикрываю лицо ладонями, едва не царапая ногтями по коже.

– Отбросы не рулят городом, Алекс. Пока нет.

Мы могли бы ссориться всю ночь напролет, но скрип двери приводит нас обоих в чувство. В мрачном коридоре нашей каморки показывается Гарольд – седые уже волосы блестят в тусклом свете единственной лампы на потолке, брови сведены к переносице, а на лице читается то ли недовольство, то ли решительность. Отсюда хрен что рассмотришь.

Я нервно сглатываю.

– Сколько раз я говорил тебе не соваться на территорию Отбросов, Алекс? – спрашивает он требовательно. И тон у него совсем не тот, каким он разговаривал с амбалом на улице. Нет, сейчас Гарольд по-настоящему зол, и искры на дне его потускневших с возрастом глаз прямое тому доказательство. – Какого черта?

– У меня был план, – мои оправдания звучат жалко.

– Отличный план – натравить парней Бакстера на Овертаун. Чем ты ему так насолила?

Признаться – все равно что добровольно подняться на эшафот, но отступать уже некуда. Чем быстрее мы обо всем расскажем, тем больше у нас шансов выйти на своих двоих хотя бы из Овертауна. А там уж как карта ляжет: либо Отбросы поймают нас уже на выезде из района, либо мы успеем добраться до окраины города и попытаемся выбраться тайком.

– Я хотела обчистить его дом, Гарольд.