Неро идет в ногу со мной, на его губах играет непринужденная ухмылка.

— Наконец-то мы добрались до Ибицы, и у нас не будет времени на посещение клубов твоего босса. Это чертовски обидно.

Как человека, привыкшего быть самым большим в комнате, меня несколько смущает, что он смотрит на меня снизу вверх.

Но у такого размера есть и отрицательные стороны.

Очень большая площадь для ударов.

— Приходите в любое время, — говорю я ему.

Он опускает подбородок. — Это очень щедро. Вы вместе с Де Росси создали эту островную империю? Вы были здесь изолированы. Как вам удалось это сделать?

Дамиано, Гарцоло и Мессеро идут впереди нас, достаточно далеко, чтобы мы не могли расслышать их разговор, но я вижу, что Мессеро в основном молчит.

Может быть, потому, что ему нечего сказать умного.

Мне кажется, что Неро говорит достаточно для них двоих.

— Потихоньку. Когда мы приехали, наш клан уже владел двумя клубами, но они были ужасно бесхозяйственными. Дамиано взял их на себя, заставил их зарабатывать, а затем использовал прибыль, чтобы снова инвестировать в бизнес.

— Впечатляет, что он приехал сюда как новоиспеченный капо и так развил территорию. А ты, когда приехал, был уже на должности?

— Нет. Там, в Неаполи, я не был к этому расположен. — Я был слишком занят, проводя дни и ночи за выпивкой в своей темной квартире, думая о Саре и желая, чтобы Нунцио умер. — Мне потребовалось несколько лет, чтобы заслужить это. В семье Казалези твоя родословная дает тебе только право на участие в конкурсе, но чтобы стать им, ты должен показать, что можешь быть действительно полезным для клана, и заработать. Мне было двадцать три, когда Дамиано созвал собрание.

— Хм… — Неро достает небольшую металлическую коробку с сигаретами и предлагает мне одну. — Мы делаем это по-другому. Для нас стать сделанным - значит показать, что когда ты оказываешься в ситуации, из которой есть только один выход, у тебя есть все необходимое, чтобы совершить трудный поступок.

Готовность и способность убить ради своей семьи.

Мы на мгновение останавливаемся, чтобы зажечь свет.

— Ты серьезно относишься к своим традициям, — говорю я ему над пламенем зажигалки. — Так было и у нас много десятилетий назад.

— Традиции очень важны для Мессеро.

Я затягиваюсь сигаретой. — Для нас этот критерий оказался недостаточным. Наш клан не стал бы тем, чем он является сейчас, если бы у нас были только бойцы. У нас их достаточно. Чтобы тебя сделали, ты должен показать, что у тебя есть еще и ум для дела, что встречается гораздо реже, чем грубая сила.

Оскорбление не зарыто слишком глубоко, но Неро смеется над ним и выпускает струйку дыма. — Тогда я еще больше рад работать со знаменитым Казалези. Уверен, Гарцоло уже сказал вам, что мы здесь для того, чтобы поговорить о расширении нашего сотрудничества. Мы рады присутствовать на свадьбе Де Росси.

— Может быть, это и не будет происходить в одном из клубов Дамиано, но я могу гарантировать, что это будет хорошая вечеринка.

— Я люблю хорошие вечеринки. В следующий раз, когда будешь в Нью-Йорке, обязательно свяжись со мной. Я окажу тебе ответную услугу.

Он говорит все громче и громче, но меня не обмануть этим дружелюбным гигантским актом. Этот человек не был бы консильери, если бы не был чертовски умен.

Я должен быть начеку.

— Буду. Хотя я сомневаюсь, что приеду туда в ближайшее время. Здесь и в Италии много дел.

— Конечно. Я помню, как это было, когда Раф возглавил семью после смерти отца. В последующие месяцы было очень много работы.

— Должно быть, это была большая перестройка - превратиться из ставленника в дона. Дамиано был капо в течение десяти лет, так что у него было время заслужить уважение нашего клана. Это помогает.

Мы останавливаемся на краю обрыва, чтобы полюбоваться видом. Мессеро держит руки в карманах, выражение его лица - нейтральная маска. Пользуясь случаем, я оцениваю его. Черты его лица резкие. Полированные. В его повадках есть что-то стервятническое.

Неро затягивается сигаретой. — Не совсем. Рафаэле готовился к этой работе всю свою жизнь. Он давно заслужил всеобщее уважение. В конце концов, его сделали в тринадцать лет.

Черт, как же это молодо.

Я вспоминаю папку, которой Наполетано поделился с нами некоторое время назад. В ней были все известные преступления, деловые сделки, союзы и враги Мессеро.

Последний раздел был скуден.

Большинство из них Мессеро убил.

Через час мы вшестером расположились на кожаных креслах и диване в кабинете Дема. Я предлагаю всем виски, и все соглашаются, кроме Наполетано. Он присоединился к нам после экскурсии, и в его глазах отчетливо читается досада на то, что его попросили отойти от Мари на время этой встречи. Они весь день не выходили из спальни, и воротник рубашки Наполетано не совсем прикрывает засосы на его толстой шее. Дем заметил их, когда мы только вошли, и бросил на Наполетано неприличный взгляд. Впрочем, ему лучше ничего не говорить. Мартина могла быть его сестрой, но теперь она жена Наполетано.