Однако это были явно не единственные изменения, иначе бы Храбр с исказившимся от страха лицом не начал отступать ко входу в зал, а Гхол — вдруг лишившись улизнувших за грань защитников — не упал на колени и не начал что-то кричать в религиозном экстазе фанатика.

— Не надо!!! — донеслось до К’ирсана словно сквозь вату.

И тут уже было никак не понять, кто кричит — Гхол или Храбр. Тем более что Кайфат всё равно не собирался никого из них слушать. Потому как он — Владыка, и нет никого на всём Торне, кто может воспротивиться Его воле!

С этой мыслью К’ирсан приблизился к Лику, положил куда-то в район уродливой верхней губы раскрытую правую ладонь и… просто надавил. Телом, магией, силой своего Я — он до конца даже не понял чем именно. Перед ним находилось препятствие, которое следовало немедленно сокрушить. И К’ирсан сделал всё, чтобы это его желание немедленно воплотилось в реальности.

Кажется сам мир мигнул, пробежала рябь по потокам Силы, где-то в верхних слоях астрала прокатились отзвуки затихающего грома. После чего каменный Лик, которому не было места в этом мире, вдруг вздулся жутковатым пузырём — по его серой оболочке немедленно поплыла тень кричащей физиономии Орриса — чтобы через считанные мгновения беззвучно взорваться облаком невесомой пыли.

Сотворённый остатками чужой воли артефакт наконец прекратил своё бессмысленное существование.

— Это было на удивление легко… — протянул К’ирсан, задумчиво рассматривая ничуть не пострадавшую конечность и одновременно возвращая контроль над высвобожденной мощью. — Слишком легко!

Столько сложностей было сначала с сокрытием Руки, потом с её обузданием, столько тренировок, а в итоге в противостоянии с аналогичного происхождения артефактом Кайфат даже напрячься по-настоящему не успел. Да, старые раны, конечно, он растревожил, и испускаемые тонким телом вибрации отозвались в его физическом воплощении полопавшимися сосудами, спазмами и уже проступившими кое-где кровоподтёками, но в сравнении с тем, как сорок лет назад обычная попытка вызвать бич Нергала лишала его сознания, это было ничто.

— Ничего себе легко! — возопил откуда-то сзади Храбр, видимо теперь решив скрыть своё «стратегическое наступление в тыл» фонтаном эмоций. — Владыка, да ты в свои лучшие годы такой жути не нагонял, как сегодня! Ладно по мозгам шарахнуло — это я ещё как-то понимаю, — но ведь нутро всё выворачивать начало!

— Не преувеличивай, — отмахнулся К’ирсан, тем не менее прислушиваясь к своему внутреннему состоянию и отстранённо отмечая, что былая серая меланхолия «нового» императора теперь уже окончательно смыта выплывшими из небытия чувствами.

Пусть всё ещё раненый и до сих пор не восстановившийся, но это был уже он, тот самый К’ирсан Кайфат — воин, маг, император и просто Владыка — который не боялся воевать со всем миром разом и не страшился противостоять даже воскресшим богам.

— Вот Яр’мир бы сейчас порадовался… — усмехнулся он одними губами, впрочем тут же спохватился и мысленно воздал хвалу Двойнику за то, что никто из спутников не заметил данного момента слабости. Терять лицо из-за такой малости, особенно на фоне радости из-за своего «освобождения», совсем не хотелось.

— Рырга, грасс Яро прав. Твой гнев был настолько силён, что… что я на мгновение забыл кто такой и где нахожусь. И это было весьма… освежающе! — внезапно просипел Гхол, стариковской походкой приблизившись к Кайфату, и с каким-то непонятным внутренним трепетом спросил: — Ты снова смог соединиться с Двойником и безопасно использовать его мощь?

Отголоски воздействия волей своего Владыки гоблин перенёс гораздо хуже Храбра. То ли он находился слишком близко, то ли сама природа его личности была слишком уязвима перед властью Рырги, но ург осунулся, растерял прежний задор и кажется даже немного постарел внешне. И при всём при этом продолжил радоваться обретению Кайфатом прежнего могущества.

Ну и как на такую искренность можно реагировать былой сдержанностью и подозрительностью?

Однако прямо на вопрос К’ирсан отвечать всё равно не стал — лишь многозначительно усмехнулся, да похлопал верного слугу по плечу. И этого уже хватило, чтобы зеленошкурый шаман расплылся в зубастой улыбке.

— Командир, прости, что вмешиваюсь, но… посмотри на тени. До того, как ты разрушил камень, я что-то подобных выкрутасов с ними я не замечал. Это никакими новыми проблемами не грозит? Может надо собрать манатки, да и свалить по своим следам по-добру по-здорову, а? — вдруг подал голос Храбр, и с первых слов стало ясно, что он испытывает нешуточное напряжение.

К’ирсан тут же оглянулся, посмотрел в указанном направлении и… сдвинул брови. Грасс Яро был прав, и с тенями действительно происходило что-то не то. Потому как их во-первых, не должно было быть там, где он их видел — светящиеся кристаллы под потолком давали достаточно яркий свет, который в принципе не мог породить столь густые участки темноты. Во-вторых, отбрасывать тени должны были они трое, но никак не отсутствующие здесь четверорукие канчора и туманный Луръяпхет.

И, наконец, в-третьих, мельтешение серо-чёрных пятен никак не должно было сопровождаться слабыми движениями неперсонифицированной воли. Той самой воли, которая отсутствовала у воплощённого в камне Лика, и которая вдруг появилась здесь.