Губы сами по себе сложились улыбку. Он бы даже сказал, в дьявольскую улыбку. Константин Николаевич постарался побыстрее убрать ее с лица, чтобы никого не пугать, хотя и император, его повелитель и Мария Николаевна, его дочь, заметили ее. Впрочем, все сделали вид, что ничего не видели. Они были из вежливой семьи, хотя и из императорской, и прощали мелкие прегрешения.

— Повелеваю! — громко и звучно приказал император Николай I, как на плацу перед построенной гвардией, — следовать тебе по этому разбирательству. Все жандармы и полицейские, проходившие по оному делу, полностью подчиняются тебе. Александр Христофорович, обскажите коротко о приведенных действиях.

Попаданец немного поеживался, как всегда, перед новым еще непонятным делом, когда ничего пока не было ясно, и преступник мог оказаться любым персонажем. И, между прочим, попаданец увидел один, очень благоприятный для него признак. Император, наконец, окончательно перешел с ним на ТЫ. А он знал, как историк, что Николай Павлович, будучи воспитываемый в молодости гвардейским офицером, предпочитал со своими быть по проще и не выкать. То есть он перешел в близкий круг императора! Августейший повелитель с ним на ТЫ.

Константин Николаевич и так уже там был вроде бы по жене, которая очень нравилась монарху, и который в условиях перманентной ссоры со старшей дочерью заметно приблизил ее. Да и постоянная розыскная работа, очень эффектная и пользительная для Николая, очень приближала князя к императору. Но внешне попаданец то был близок к августейшему покровителю, то, наоборот, отодвигался. Тут и Маша со своей горячей любовью «помогала». И вот, наконец, явный факт, что он близок к трону!

Бенкендорф меж тем доложился присутствующим, главным образом князю Долгорукому, в несколько минут. Император совершенно зря упоминал о времени. Рассказ был до неприличия короток, потому что говорить было не о чем. И шеф жандармов, и сам император от этого немного были смущены.

Константин Николаевич, тебе месяца хватит? — обратился Николай к князю после долгой красноречивой паузы, дождался согласного кивка, продолжил: — действительному статскому советнику светлейшему князю Долгорукому через месяц доложить о ходе дела! Дерзай! Какие у тебя будут первые действия?

Любопытным по делу службы был не только император. Его дочь, любимая и очень обожаемая жена подошла к князю и вдруг положила на плечи. Николай предостерегающе кашлянул, а Константин Николаевич понимал ее так — пока не расскажешь, не уйдешь. Ха, не очень-то он и собирался секретничать.

То, что сиятельные важные сановники по уголовному делу не очень-то преуспели, его не удивило. Так было и в XXI веке. Начальства может быть много, но работать все одно будут рядовые следователи.

— Будем вести следствие сразу по двум направлением, — разъяснил вновь назначенный следователь светлейший князь Долгорукий, — во-первых, проведем тщательные облавы по районам столицы. Облавы осуществим полицейскими силами при поддержке жандармов. Подозрительные лица из Санкт-Петербурга вышлем с запретом в дальнейшем приезжать в столицу. Явно виновных по любым делам арестовывать, отдавать под следствие, — вспомнил советскую практику, уточнил: — если обнаружим вину — в тюрьму, не обнаружим — в ссылку в Сибирь.

— О-о! — удивилась Мария Николаевна, — за что же такое? Это же настоящее тиранство!

Теперь уже удивился попаданец, правда, молча. Почти половина россиян оказалась крепостными за самодурами помещиками, и она еще думает за что и как?

Посмотрел на Машу. Та была так искренне удивлена, что князь не решился возразить. Перевел взгляд на мужчин. Крупные чиновники, они были настроены более цинично-трезво.

— Вполне, — оценил Бенкендорф, — хотя и жестко, но не очень. Зато город успокоим.

— Только столбовых дворян и чиновников с 10 класса, по возможности, надо будет ограждать, — добавил Николай.

Князь только пожал плечами, сказал в знак согласия:

— Так точно, ваше императорское величество. Да, ваше сиятельство!

И продолжил, ответив Маше показом языка:

— Во-вторых, спешными темпами вести само следствие. Обрубать все эти воровские связи. И со стороны грабителей и со стороны сообщников из обслуги дворца.

Николай раздраженно повел плечами. Последние слова ему не очень понравились, но, помня о недавнем случае о вороватом слуге, он не стал возражать. Дело, кстати, до сих пор не закрыли.

Впрочем, Константин Николаевич и не собирался замалчивать разговоры об обслуге. Не потому, что хотел показать себя таким умным, а исключительно из чувства дела. Ведь проблема есть. Значит, надо ее решать, а не замалчивать.

Тем более, монарх, проводив вновь вышедшую дочь, уже негромко предположил:

— Сдается мне, что в этом грабеже участвовала и сама Мария.

А. Х. Бенкендорф и сам князь Долгорукий неприятно удивились. Как же так, великая княгиня и старшая дочь правящего Самодержца и вдруг… И ведь подозревает ее сам августейший отец!