Взглянул на первый этаж. Приехал флигель-адъютант барон Шеллинг с двумя гвардейцами. Барон был при императорском дворе лицо не первое, но и далеко не последнее, чтобы так просто рядовым гонцом мотаться с посланиями в ночи. Явно что-то важное и срочное. Пришлось срочно одеваться — не в дезабилье же его встречать — просить подняться в гостиную, уставленную английской мебелью — очередной подарок императора Николая I. Или теперь, точнее, тестя Николая?

Маша без напоминаний ушла в их спальню. Не зачем ей в таком легком ночном одеянии показываться. И на грубость к приехавшему гостю это не походило. В ее положении молодой, но пока венчанной жены это было простимо, даже если она была бы мелкой дворянкой. А тут целая великая княгиня!

Пришедший барон был утилитарно краток и немногословен. Он извинился за поздний час и сообщил, что его императорское величество августейший монарх соизволил завтра быть здесь к десяти часам утра. С малым двором.

С тем флигель-адъютант, приветливо улыбнувшись и попрощавшись, отбыл обратно в Зимний дворец, оставив хозяина в некоторой растерянности.

Не фига себе! Только не говорите мне, что после появления его дочери и творимого ими интимного безобразия, он прибудет просто так. Ага!

Сняв ненужный теперь служебный сюртук, великий князь наконец-то с легкостью вздохнул и соизволил удивиться в воздух, размышляя. Зачем император собирается приходить к ним так рано? По светским правилам, это чуть ли не восемь утра. То есть самый краешек приличий, после чего гость — это уже парвеню и простонародье.

Хотя монарху, естественно, никто не станет тыкать в нос мужицкой грубостью, но Николай I был относительно вежлив даже к близким родственникам. Вон, флигель-адъютанта прислал, хотя мог и запросто внезапно по-родственному приехать.

Так, что мы можем подумать? Машу император видел прошлым днем, знал, что его дочь уже не девственна и даже, быть может, беременна. Скоро рожать, увеличивая число ныне здравствующих Романовых и затыкать рты различных врагов.

Явление скорее радостное, чем тревожное и так вдруг ранним утром он не появится. Значит, можно держать пари, император явно придет не к дочери, а именно к нему для выяснения какого-нибудь вопроса, как выдающемуся сыщику, который точно разгадает головоломку.

С этим мы разобрались. Теперь мы подходим к конкретной и очень трудной проблеме. С каким вопросом к нему явится Николай Павлович? У него их, как блох у уличной собаки, самой разной направленности. Что для него сейчас самая важная и злободневная проблема?

Интересно, угадает князь или нет? Именно угадает, потому что он ничего не знает. И просто себя порадует сохранившейся интуицией и тему разговора примерно обдумает, облегчит себе утро. а то ведь он хоть и родственник теперь, а все одно монарх крупнейшей на Земле державы.

— Дорогая, завтра к нам явится твой августейший отец, — сообщил он своей пока еще любовнице, войдя в спальню, — прибывший к нам барон сообщил, что примерно к десяти часам вместе с супругой — твоей мамой — и одной из твоих сестер Ольгой. С ними десяток придворных.

Маша, готовая ко сну и соответственно разодетая служанкой по второму кругу, уже лежащая в большой — на десять человек — семейной постели — ойкнула и попыталась опять встать, чтобы хотя бы еще раз окинуть взором состояние этого дома. Ведь гости подумают, разумеется, на хозяйку и плевать им, что он здесь в новом положении лишь несколько часов!

— Я уже довел до всех слуг это известие и потребовал завтра прибрать дом с примерной чистотой, особенно где сегодня обнаружили пыль и мусор. Аглая получила приказ накрыть назавтра на стол в гостиной не фаянс, а золотой сервис, что твой отец мне не так давно подарил. Завтрак будет к десяти часам, — он несильно прижал жену за плечи к кровати, не давая принять вертикальное положение.

Нечего ей вставать, не мещанская девка перед именитыми гостями. Слуги сами уберутся. А если что увидят, так то ж родственники. А лентяев они примерно накажут.

Маша немного побарахталась, пытаясь высвободится от объятий новоявленного супруга. Конечно, совершенно безрезультатно. Подумала было, не заплакать ли, просмотрела на заботливое лицо мужа, сдалась. И без того найдется кому играть на нервах.

— Давай уже, ложись, — нарочито сердито потребовала она, маскируя этим свою заботу, — сколько можно тебя ждать. Я же спать хочу!

Константин Николаевич молча улыбнулся и лег в постель.

Что бы это было сегодня? — философски подумал князь, — впрочем, что бы не было, но и это будет только завтра. А сегодня надо действительно спать!

Укрылся легким, но теплым одеялом, прижался к пышущей жаром Машей и вскоре задремал.

Уже засыпая, невзначай подумал, что ведь хотел спросить Машу, что она примерно знает о занятиях отца вчерашним днем. А то совершенно забыл, вот ведь кулема!