Больше всего меня беспокоили наручники. Это устройство мешало применять способности анимансера, хотя и не блокировало их полностью. Последний факт меня удивил. То ли я был настолько сильным одарённым, что мог улавливать энергию менгиров даже с наручниками, то ли мои способности вообще выходили за грань понимания местных силовиков.

Я понял, что мне придётся выстраивать защиту. А для этого нужно вывести из строя браслеты. Сам я это сделать не смогу, так почему бы не использовать для грязной работы фамильяра?

— Да, — протянул сотрудник в штатском. — Не очень. Посмотри, что осталось от трупа.

На прямоугольном «зеркале» появилась довольно чёткая картинка. Студенистая масса, напоминающая холодец. Всё, что сохранилось от эмиссара.

Пауза затянулась.

Меня не пытались прощупать на ментальном уровне, но глаза Виктора Викторовича следили за реакцией. Я уже сталкивался с такими типами в прошлой жизни. Никогда не давят, не форсируют события. Дотошно разбираются в деталях. И прут, как танки, пока не достигнут цели.

— Что скажешь, Владлен?

Переход на «ты» вроде бы и логичен, учитывая нашу разницу в возрасте, но я понимаю, что за этим стоит. Желание создать доверительную атмосферу.

— Я не знаю, что это за тварь. Катя очень странно вела себя на занятиях. И мне даже показалось, что она… меняется. Даже не знаю, как объяснить.

— А ты попробуй, — подбодрил следователь.

— Ну… — я замялся, подбирая слова. Тщательно срежессированный спектакль. — Вроде бы у неё пальцы удлинялись… а потом восстанавливались. И зрачки… иногда казалось, что они звериные, как у кошки.

— И ты рассказал об этом Денису.

— Полине. Она тоже заметила и… В общем, они решили пойти со мной.

— Но у вас отношения не заладились с самого начала, — Виктор Викторович успел подготовиться. Или получал сведения от телепата. — Я бы сказал, вы враждовали. Так почему ты решил привлечь именно их?

Пожимаю плечами.

И начинаю объяснять:

— Не вражда, но разногласия действительно были. Однако Денис служил в армии, обладал боевым опытом. Опять же, они с сестрой умеют менять облик…

— Ты решил их использовать.

— Заручиться поддержкой.

— Допустим. Что было дальше?

— Мы узнали, что Катя заперлась у себя в комнате и никого не впускает. Решили узнать, что случилось. Не требуется ли помощь. А она… в общем, она напала.

Следователь забарабанил пальцами по столу.

Я видел, что версия была предсказуемая — убийцы всегда пытаются списать свои действия на самооборону. Но ведь и Мясниковы могли подтвердить мои слова. А ещё Виктора Викторовича интересовали детали.

— Как это произошло?

Почти ничего не скрывая, я рассказал о случившемся. Почти — это значит, не упомянув про демоническую руку. А ещё — про то, что я привык называть этих тварей эмиссарами и связывать их появление с происками Шестой колонны.

— Ты не мог справиться с этим зверем, — заключил Виктор Викторович. — Менталисты считывают чужие эмоции и мысли, управляют слабыми людьми, но они не умеют драться… как новы. Или физики.

Следователь вновь забарабанил пальцами по столу. Конечно, картинка у него не складывалась.

— Мне сообщили, что ты проявляешь незаурядные навыки боевой подготовки. Откуда они взялись? Сразу предупреждаю, ответы про спортивные секции меня не устроят.

Я понял, что сейчас будет горячо.

И нырнул в подпространство, где можно было в полной безопасности пообщаться с фамильяром. Для стороннего наблюдателя всё выглядело так, словно мои глаза на долю секунды остекленели, а зрачки резко расширились. Субъективно я потратил около часа, чтобы объяснить Чупакабре то, что необходимо сотворить с наручниками.

Питомец справился.

Не знаю, как он это проворачивает, но порой демон творит удивительные вещи. Например, внедряется в непонятные устройства и наводит там свои порядки. Отключает или выводит из строя.

Когда я вернулся в привычную реальность, то понял, что мой Дар ничем не ограничен. Браслеты перестали работать, перекрывая поток пси-энергии.

— А главное, — проникновенно проговорил следователь, — почему вы не обратились к преподавателям?

— Всё получилось спонтанно, — пожал я плечами. — По правде говоря, мы пришли в комнату Кати порознь. И уже в коридоре решили, что действовать будем сообща. У нас не было времени на принятие взвешенных решений.