— Он сюда джип загнал, — пощупал я траву.

— Согласен, — кивнул Палыч. — Тогда чего ждём?

Я потянул за ручку. Судя по скважине для ключа, накладной сувальдного типа, но держит основательно.

Рядом послышался звук мотора. Из-за угла, по разбитой дороге, выехала старая «четвёрка», сизая, как подгнившая слива. За рулём — мужичок лет шестидесяти, в кепке и тельняшке. Машина, как аквариум, просвечивает. В приоткрытом багажнике видны ящики с рассадой — торчащие помидорные стебли, а на колышках картонные таблички с подписями крупным шрифтом: «Де-Барао красный», «Сахарный гигант».

«Четверка» встала. Мужичок вылез, недовольно покряхтывая, окинул нас подозрительным взглядом, прищурился:

— Что вы тут… трётесь? — двигатель не глушил, не захлопывал дверцу. — Давеча у Кольки гараж вскрыли, бензопилу и рубанок стырили. Сейчас милицию вызову.

Я машинально сунул руку в нагрудный карман, но остановился. Документами светить смысла не было — не та ситуация. Без санкции здесь крутимся-вертимся и гаражик вскрыть хотим. Палыч это тоже понял.

— Не надо никуда звонить, уважаемый, — сказал он, вытянув из кармана удостоверение в коже с золотым тиснением. — Частная охрана, «Легион». Сработала сигнализация на объекте. Проверка.

— Сигнализация? В наших гаражах-то? — фыркнул мужик. — Вот же зажрались люди. У нас раньше капканы ставили при входе, а теперь поди ж ты — сигналка, охрана…

Он плюнул себе под ноги, зыркнул ещё раз и, буркнув: «Сталина на вас нет», уехал, матерясь на каждую кочку.

Я вернулся к замку. Подергав с силой дверь, понял — так не пойдёт.

— Есть что тонкое и жёсткое? Проволока, шило, старая тонкая отвертка?

— Ща, — Палыч резво открыл багажник.

Там была целая куча барахла: старые молдинги, изолента, тряпки, баночка из-под кофе с гайками, ржавый фонарик и маленький кожух на молнии.

Дёрнул за язычок, открыл. Внутри — всё, что угодно, только не отмычечный набор. Две пружинки, сломанный штырёк от дворника, проволока, свернутая в кольцо.

Я выбрал пару тонких железок: одну сплющенную, другую с загибом на конце. Подошел к воротине, пошарил в скважине замка.

Не медвежатник, конечно, но, помнится, изучал науку. Поспорили как-то, и именно с Палычем, что я сейф его открою. По пьяни базар был. Но делать нечего, на кону была репутация и пузырь водки.

Я как раз задержал вора — Сава Замок, медвежатник старой формации. Сейфы открывал влёт. Мой информатор слил, что Сава жирный коттедж обчистил, дескать, как раз кутит в ресторане «Империя», пропивает награбленное. Вот я его и задержал в девяносто четвёртом. По информации он вскрыл коттедж руководителя областного комитета по лицензированию. Но не признавался. И заявы не было. Терпила в отказ — и вор в отказ. В первый раз такое у меня было. Я ему говорю: выпущу тебя, так и быть. Только расскажи правду, не под протокол, не для явки. Так, любопытно… И рассказал мне Сава. Сейф, говорит, открыл за минуту. Взял баксы, рыжье, цацки с брюликами. А внутрь вложил старую газетную вырезку «Красный Новознаменск», 1987 год — с фоткой чинуши, где тот на партконференции вещал с трибуны про «честность и долг перед народом». На полях статейки Сава приписал химическим карандашом: «Честность — не лицензия. Не продлевается».

О краже так никто и не заявил. Терпила понял — дешевле промолчать. А Саву я и вправду отпустил. Но перед этим попросил его научить меня вскрывать замки. Чтобы спор выиграть. Он попробовал, сказал, что руки у меня вообще-то кривые, но чему-то смог научить. Спор я с Палычем тогда выиграл, и вот теперь, в этом времени, Черкасов стоял и смотрел, как я ковыряюсь в замке чужого гаража. И смотрел не отрываясь, будто тоже вспоминал про тот спор.

Щёлк! Щелк! Хрусь!

Я выставил сувальды вровень, чтобы стойка засова прошла в прорези их окошек. Нажал на хвостовик засова, перемещая его вправо. Р-раз!.. И в дамки!

Открылся замок.

Распахнул калитку, вошел. Внутри — полумрак, пыль и внедорожник. Чёрный джип — тот самый. Стоит, побитый, но все еще грозный.

Мы обыскали гараж. Ни тайника, ни погреба, ни сейфа. Даже смотровой ямы нет.

— И что теперь? — с досадой плюнул Палыч.

— Знаешь, что я подумал? — сказал я, глядя на пустой гараж.

— Ну?

— Схрон у него не здесь. Замок слишком простой.

— Тогда на кой сюда ехал? — Палыч сменил тон, говорил даже с поддёвкой, будто я не только час назад пришёл к нему в кабинет.

Будто мы знали друг друга сто лет.

Я подошёл к задней стенке. Там, в углу, стояло колесо. Новое, ВАЗовское. Но спущенное.

— Вот зачем, — кивнул я на колесо.

— Не понял…

— Давай рассуждать логически, — я постучал по покрышке. — Нафига ему отечественное колесо?

— Не знаю…

— Для жигулей.

— А где жигуль?

— То-то и оно. Тут была еще одна машина. Точно. Он сюда загнал джип, сменил тачку и уехал уже на ней.

Палыч сматерился и хлопнул себя по коленке.