— Он самый, — кивнул Савченко. — Тот самый мент, что Рябого взял.

— Как он сюда попал?

— По легенде — устраивается охранником. Но ты сам понимаешь…

— Понимаю, — процедил Вальков. — Он сюда не работать пришёл. Он пришёл за мной.

Повисла тишина.

— Вали его, — тихо, но жёстко сказал Герман. — Прямо здесь. Прямо сейчас. Он не должен выйти из этого здания.

Лицо его изменилось. Он смотрел в экран так, будто видел там что-то такое, чего там быть не должно, но от чего теперь не отмахнёшься. Как неоспоримое доказательство существования иного разума.

— Погоди… Не горячись, шеф, — твёрдо остановил Савченко. — Сейчас не время. Палево. Он, скорее всего, кому-то сказал, что идёт к нам якобы устраиваться. Или вообще — быть может, это разработка фэйсов. Начнут копать, нас первыми по списку потащат. А у тебя выборы через месяц — сейчас даже косого взгляда от ментов нельзя, не то что трупа в кабинете.

— Устраиваться, говоришь?.. — Валет удивлённо нахмурился. — Он что, бессмертный?

— Пришёл, говорит: мол, на службе не платят, а я, дескать, человек серьёзный, хочу стабильности, перспектив… и всё в этом духе. Прикинь.

Лицо Дирижёра не менялось, да и голос был ровным, как у хорошего диктора.

— Ты в эту херню веришь? — рыкнул Валет.

— Пока не понял. Проверяю. Я ему ручку кинул — он не поймал, в грудь получил, чуть не ойкнул. Потом чай пролил ему на штанину — дёрнулся, как салага.

— И что?

— Не похож он на битого мента. Слишком… суетлив. Может, и правда Рябого случайно зацепил. Такое бывает. Случай — дело скользкое.

— Нет, Артур. Тут не случай. Он сюда не просто так пришёл, — Валет налил себе виски и посмотрел в тёмную гладь бокала. — Это он за мной пришел. Жопой чую…

Савченко молча кивнул — не то соглашаясь, не то как хороший исполнитель. В комнате повисла натянутая тишина.

— А давай возьмём его на работу, — спокойно произнёс тогда Дирижер.

— С дуба рухнул? Что несёшь?

— Не кипятись, Герман. Дослушай. Пусть думает, что мы повелись… А потом… Потом мы ему устроим сюрприз. Прямо на рабочем месте. Со смертельным исходом. Несчастный случай на «производстве», так сказать.

— Это как?

— Ща расскажу… — Савченко наклонился вперёд и тихо, с толком, по полочкам начал раскладывать план.

Когда он закончил, Валет кивнул с одобрением:

— Дельно… Неплохо, очень даже неплохо. Вот за что я тебя люблю, Дирижёр. У тебя всегда всё как по нотам. Так и сделаем.

В дверь тут же постучали.

— Твою мать… Кто там ещё?! — раздражённо рявкнул Валет.

В приоткрытую дверь робко просунулась голова секретарши с пухлыми губами и лисьим прищуром.

— Извините, Герман Сильвестрович… — жалобно проговорила она, изобразив смесь вины и кокетства, как будто её только что отшлёпали, а она просила повторить.

— Жанночка, золото моё, я же сказал: никого не впускать!

— Там… срочно. Очень срочно…

— Ладно, — махнул рукой Валет. — Пусть заходит.

Тяжёлая дубовая дверь распахнулась шире, и в кабинет ввалился охранник — в чёрном костюме, как и у остальных в здании, с планшетом в руках и встревоженным лицом.

— Извините, Герман Сильвестрович, — пролепетал он, едва переводя дыхание. — Мы нашли причину отключения света.

— Ну?! — Вальков раздражённо поднял бровь.

— Вот, взгляните, — охранник подошёл ближе и протянул планшет. — Наружная камера, южный сектор.

На видео из тени деревьев выплыл человек в синем комбинезоне с нашивкой «РЭС». Кепка была надвинута на лицо, разобрать черты невозможно.

— Электрик? — скривился Вальков.

— Поначалу мы так подумали… Но смотрите дальше. Он перелез через забор. Там у камер слепая зона — деревья загораживают.

На экране «электрик» подошёл к распределительному щиту и начал в нём что-то быстро ковырять. Через минуту запись погасла.

— Вот он, источник отключения, — подтвердил охранник.

— Сука… — прошипел Вальков и, скрипнув зубами по ободку бокала, спешно влил остатки виски в себя.

— Это ещё не всё, — повинился охранник. — Он ослепил Сёмкина. По глазам двумя пальцами ударил — вызвали скорую.

— Поймали урода? — холодно спросил Валет.

— Нет… — охранник опустил глаза.

— Бездельники. Вон отсюда! — рявкнул Вальков, и охранник испарился, будто и не было его.

Повисла тишина. Вальков медленно поставил пустой бокал на столик, снова скрипнул зубами и со злостью смел его. Послышался звон стекла.