[Обратный отсчёт: 3 дня 1 час 48 минут 30 секунд…]

Я вздохнул, чуть усмехнулся и сказал:

– Ещё полно времени!

Для кого-то три дня – это ничтожно мало, но я знал, что за это время мне всё равно надоест безделье. Захочется двигаться, что-то делать, куда-то идти.

Вот тогда я и подумаю о следующем испытании. План, скажем прямо, почти гениальный.

– Так сколько? – повторила она.

– Три дня.

– Почему так быстро?! Ты же только вернулся, – Ярослава смотрела на меня с недоумением.

Она слишком многого не знала. Не понимала, в каком положении я оказался, насколько мало у меня на самом деле свободы. У меня не было возможности просто взять и остаться.

– Вот как-то так, – ответил я уклончиво, не зная, что ещё сказать.

– А когда ты вернёшься? – не успела она договорить, как тут же сама продолжила: – Если ты так долго торчал на третьем испытании, то боюсь представить, что будет на четвёртом. Сколько ждать? Десять лет? Или двадцать?

Мне хотелось объяснить, что время в нашем мире и во время испытаний идёт по-разному. Что избранные уходят и возвращаются всегда через семь дней. Но не стал объяснять.

Всё же сам до конца не понимаю, как так получилось, что с момента моего ухода прошло четыре года…

– В этот раз вернусь быстро… Примерно через полтора месяца, – заверил её, пытаясь звучать уверенно.

Я и не думал, что мои слова вызовут цепочку логических выводов в голове сестры. Она сразу же начала считать: одно испытание – неделя, значит, шесть испытаний – шесть недель, почти полтора месяца…

Кивнув, она посмотрела на меня и выдала:

– Лёша, ты что, идиот? Хочешь пройти все шесть испытаний подряд?!

Я понял, что ляпнул лишнего. Нужно было быстро выкручиваться.

– Нет! С чего ты это взяла?

– Посчитала. Это ж элементарно, – хмыкнула она.

– Ну, по твоим подсчётам выходит, что я вообще должен был всё закончить ещё три года назад! – попытался перевести разговор в шутку, но получилось тупо.

Сестра нахмурилась и всё равно уверенно сказала:

– Я тебе не верю.

Моя вина в том, что слишком много обманывал до этого. В оправдание могу сказать только одно:

«Ложь была во благо. Не хочу, чтобы та волновалась за меня…»

Впрочем, было уже слишком поздно. Ярославу безудержное волнение захватило с головой, и та начала нагнетать ещё больше:

– Если на четвёртом испытании, как ты сказал, будут десятки или даже сотни лет, то сколько времени пройдёт, прежде чем мы увидимся снова?

Затем она посчитала за все шесть испытаний. И цифра у неё вышла преувеличенно большая:

– В следующий раз мы увидимся через ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ЛЕТ!

– ЧТО? Глупости?

Та слишком преувеличила масштаб проблемы.

– А сколько тогда?

– Может, тысяча… – пожал я плечами. Было ошибкой говорить ей свои мысли.

– Ты же меня не вспомнишь! Ты никого не вспомнишь!

Я попытался отмахнуться, будто это глупость:

– О чём ты? Конечно, вспомню.

Только Ярослава смотрела пристально, почти обвиняюще:

– Ты слишком много начал врать.

Мне стало неловко, потому что я буквально недавно ловил себя на такой мысли, а она взяла и озвучила её.

Мне самому страшно, что забуду папу, маму, сестру и остальных. Сам не знаю, сколько времени уйдёт, чтобы закончить оставшиеся шесть испытаний.

Да и вообще непонятно, что будет в конце: освобожусь ли? Стану офицером? Стану ли богом? Вернусь ли обратно? А главное, захочу ли?

Может быть, от привычного Алексея Некрасова к тому моменту останется только имя. Которое в итоге уже ничего не будет значить.

И я почувствовал гнев:

«Сестра, ну зачем ты лезешь? Сидел же спокойно… никого не трогал, и всё было хорошо. Начала вопросы глупые задавать, и всё… Всё теперь не на своём месте».

В конечном итоге эмоций внутри накопилось слишком много: тревога, злость, бессилие. Некуда было их выплеснуть, кроме как повысить голос и крикнуть:

– Я ТЕБЯ ПОНЯЛ! ХВАТИТ! Просто скажи: чего ты от меня хочешь?!

Не думал, что меня можно довести до такого состояния. Просто рядом с родными я уязвим и воспринимаю их слова слишком близко к сердцу.

Можно сказать, Ярослава добилась своего. С ловкой ухмылкой она сунула руку в карман и вытащила оттуда золотой билет.

Он был не её по праву. Не тот, что выдали ей изначально, как избранной. Её собственный билет был бронзовым, без каких-либо бонусов или привилегий.

Но отец, используя связи и ресурсы, каким-то чудом сумел достать на Севере два билета: золотой и серебряный. Один для своего сына, другой – для своей дочери.