«– Это куклы. Я видел, как они вели машину»[36].

«– Это кукла. Она убила босса»[37].

Словом, кукольник Могэс – странный добрый волшебник. Умеет он только наказывать – превращать в кукол (и больше – никаких чудес), а доброта его выражается в том, что наказывает Могэс «плохих».

О, я вполне отдаю себе отчет в том, что детское восприятие сказочных страшилок и жестокостей, сказочной алогичности существенно отличается от взрослого восприятия. Но все-таки источник жестокостей в традиционных детских сказках – персонаж отрицательный. Это ведь не добрый волшебник заманивает Гензеля и Гретель в пряничный домик, не добрый волшебник делает сердце Кая куском льда, не добрый волшебник пытается посадить в печку Иванушку-дурачка. Все это совершают отрицательные персонажи – злая ведьма, Снежная Королева, Баба-Яга. Положительные же сверхъестественные существа занимаются помощью или спасением героев. То есть, конечно, не только – бывает, что и наказывают. Превращают, скажем, злую мачеху в дворовую собаку. Или мачеху в змею. Но эти действия происходят на периферии сюжета. А вот чтоб добрый волшебник занимался только наказаниями… Нет, не помню я таких сказок. Хотя не исключаю, что они существуют.

Словом, ходит по Москве некто в особых синих очках, ходит по домам, стучит в дверь, на вопрос: «Кто там?» – отвечает: «Могэс». А потом превращает обитателей в беспомощных кукол. Обитатели ведут себя неправильно: грубят, хамят, обманывают, манкируют обязанностями… Приходится нашему Могэсу наводить порядок: складывать вновь появившихся кукол в чемоданчик и относить их в игрушечный магазин, с которым у него как у «частника» был договор.

Такое вот наведение порядка.

Шел по городу Мосгаз

МОГЭС. Московское объединение гидроэлектростанций. Могэс.

Почти Мосгаз.

МОСГАЗ. Московское объединение газоснабжения. Мосгаз.

Почти Могэс.

Выдержка из Википедии:

«Владимир Михайлович Ионесян («Мосгаз») (27 августа 1937, Тбилиси, Грузинская ССР, СССР – 31 января 1964, Москва, РСФСР, СССР) – один из первых советских серийных убийц. Его популярной в народе кличкой стал «Мосгаз», поскольку Ионесян проникал в квартиры, представляясь работником Мосгаза».

Первый и, до ареста Чикатило, самый известный советский серийный убийца, он словно шагнул в реальную жизнь со страниц детской сказочной повести. Так же, как кукольник в сказке, он проникал в квартиры, представляясь инспектором – правда, не из МОГЭСа, а из МОСГАЗа. Так же, как кукольник в сказке, он имел дело, главным образом, с детьми. Что, впрочем, неудивительно: приходил он в намеченные квартиры днем, в будни, когда взрослые были на работе. Потому и становились жертвами «Мосгаза» дети и подростки. Согласно следствию, жертв жестокого убийцы было пятеро: четверо детей и подростков – и только одна взрослая – пенсионерка.

Хотя поначалу считалось, что преступником двигала страсть к наживе, в большинстве случаев он довольствовался какими-то мелочами, не обращая внимания на ценности убитых. Известный антрополог М.М. Герасимов, привлеченный к следствию (в частности, он создавал объемный портрет преступника), утверждал, что главными мотивами «Мосгаза» было стремление находиться в центре внимания, управлять событиями… Однако все это лишь домыслы, так сказать, post hoc: истинную его цель, к сожалению, следствие не установило. Н.С. Хрущев, глава КПСС и правительства СССР, лично потребовал провести следствие в кратчайшие сроки: «И чтоб через две недели его не было!»

«Мосгаза» и не стало через две недели.

12 января 1964 года его арестовали, а 31 января того же года убийца был расстрелян в Бутырской тюрьме.

В любом случае, жестокие убийства действительно никак не были связаны с корыстью. Ионесян брал в квартирах жертв, главным образом, недорогие безделушки, скорее – памятные сувениры. И это поведение может означать, что он наказывал «плохих» людей. Может, он считал себя судьей, суровым, но справедливым, каравшим за прегрешения и проступки. Например, за то, что, вопреки воле родителей, мальчик пускал постороннего в дом… Вообще, о его склонности причислять себя к правоохранительной системе, к властям говорит и тот факт, что своей сообщнице он представлялся сотрудником госбезопасности.

Поспешность следствия и суда не позволила ответить и на другой вопрос. Впрочем, он мог и не возникнуть у следователей и судей. Но вот у меня возник – после чтения книги «Товарищ убийца» о другом советском маньяке, Андрее Чикатило [38] . В интервью, которое осужденный преступник дал, находясь в тюрьме, был неожиданный вопрос о чтении – о том, что он любил читать. И Чикатило назвал своими любимыми книгами роман Бориса Романенко «Плавни» и роман Александра Фадеева «Молодая гвардия». На самом деле, весьма символичное признание. С одной стороны, вполне «приличные» произведения, без особых отклонений: о гражданской войне на Кубани («Плавни»), о юных подпольщиках Донбаса в годы Второй мировой войны («Молодая гвардия»). Но, с другой стороны, кто знает, что может вычитать нездоровый человек с криминальными склонностями в описаниях мучений (скрытые садомазохистские мотивы), в подростковом эротизме, нет-нет, да возникающем на страницах, в общем-то, пуританских советских романов…

Роман Фадеева «Молодая гвардия» (равно как «Плавни» Бориса Романенко) не является объектом моего интереса, в данном случае. Хотя проанализировать и то, и другое произведение не с литературной, а с психологической позиции было бы весьма любопытно и, возможно, поучительно. Усматривают же психоаналитики бездну неожиданных, скрытых авторских комплексов, исследуя русскую классику – «Страшную месть» Гоголя, «Двойника» Достоевского или «Маленькие трагедии» Пушкина[39].

Но в данном случае интересует меня другое: