Читал ли Ионесян, по прозвищу «Мосгаз», сказочную повесть «Кукольная комедия»?

Вопрос непраздный. Интересуются же криминалисты и судебные психиатры влиянием на преступные умы, среди прочего, прочитанных преступником (особенно если речь идет о маньяке) книг или фильмов. Ведь любимые книги действительно влияют на нас, формируют нашу личность. А для некоторых именно многократно прочитанный литературный текст может оказаться триггером, провоцирующим спонтанные, непредсказуемые действия.

Что, в общем, не удивительно: все мы родом из страны литературоцентричной.

В том числе и серийные убийцы.

Шел по городу Мессир

Роман Булгакова «Мастер и Маргарита» я читал странноватым образом. Как известно, роман первоначально был опубликован (в сокращенном виде) в журнале «Москва». Причем не подряд, а вот так: первая часть – в 11 номере за 1966 год, а вторая – в 1-м номере за 1967. И первой, на книжном рынке (неофициальном, разумеется), в Симферополе, за Зеленым театром в горсаду, я купил часть, увы, вторую – выдранные страницы «Москвы» за 67-й год, соединенные канцелярскими скрепками. За пятерку. Дорого, но очень хотелось.

А первую часть я искал-искал и не мог найти никак. Терпения не хватило, и я начал читать прославленный роман с «За мной, читатель!..» Думаю, я перечитал вторую половину книги не менее трех раз, прежде чем, наконец, купил 11-й номер, уже за десятку.

Потому, возможно, сразу же, при чтении первой части, появившееся странное «дежа вю», странное чувство, будто нечто подобное мне уже попадалось, я объяснил тем, что в части второй хватало отсылок к части первой, хватало упоминаний о событиях, описанных в начале романа. А она, эта вторая часть, была прочитана раньше первой.

Но чем дальше, тем больше становилось ясно: память подбрасывала мне образы, обстоятельства, порой и слова – не из второй части романа, а из совсем другой книги. Например, упоминание Патриарших Прудов в начале булгаковского романа немедленно вызвало цитату:

«Было это возле Патриарших Прудов. Могэс вспомнил, что на этом месте уже три раза ломали асфальт, варили его с ужасным дымом и заливали опять…»[40].

Причем не только из-за упоминания места действия, но и из-за ассоциаций, которые в детстве не появлялись, но вот сейчас возникли немедленно: ад. Явление нечистой силы.

Сцены превращения хамки-таксистки Валентины или повара-лентяя в кукол были необыкновенно похожи на эпизод превращения в вампира администратора Варенухи. В общем, за такое же поведение, помните?

«Однажды она не захотела везти какую-то старушку, опаздывавшую на поезд… «Мне надо план выполнять, а не пассажиров катать! Я не извозчик!» …

<…>

– А ты что-нибудь поняла за эти три недели?

– Что сама виновата, – буркнула Валентина, глядя в сторону»[41].

Это из «Кукольной комедии».

«Лишь только начинал звенеть телефон, Варенуха брал трубку и лгал в нее:

– Кого? Варенуху? Его нету. Вышел из театра.

<…>

– …Хамить не надо по телефону. Лгать не надо по телефону. Понятно? Не будете больше этим заниматься?»[42]

А это из «Мастера и Маргариты».

Или, скажем, вот такое описание: «Могэс посмотрел в дверь напротив и увидел Тату. А Тата увидела Могэса: он глядел на неё так пристально, что потом, когда её просили рассказать, она не могла вспомнить ничего, кроме глаз. И другие, которые видели Могэса, никогда ничего не могли вспомнить, кроме его глаз» [43] , – оно тоже отсылает к описанию внешности Воланда:

«Впоследствии, когда, откровенно говоря, было уже поздно, разные учреждения представили свои сводки с описанием этого человека. Сличение их не может не вызвать изумления. Так, в первой из них сказано, что человек этот был маленького роста, зубы имел золотые и хромал на правую ногу. Во второй – что человек был росту громадного, коронки имел платиновые, хромал на левую ногу. Третья лаконически сообщает, что особых примет у человека не было»[44].

Конечно, эти совпадения – а их, повторю, много, гораздо больше приведенных выше – можно было бы объяснить случайностью. Ну, бывает, что поделаешь. Тем более что они – не текстуальные, а, скорее, интонационные и смысловые. И то, что я увидел в них родство, еще не означает, что это родство существует и что другие читатели его видели. Но тут уж я ничего не могу сказать – все, что вы читаете в данный момент, – только и исключительно субъективные впечатления от чтения двух, безусловно, разных книг, написанных в разные эпохи и очень разными писателями. Просто написаны-то они были в разное время, а я прочитал их (перечитал их) почти одновременно.

Случайностями объяснить пытался и я – самому себе, – если бы не одно «но», которое и заставило меня, после «Мастера и Маргариты», немедленно перечитать сказку Витковича и Ягдфельда. Этим «но» было внутреннее сходство двух произведений, написанных разными писателями, в разное время и для разных аудиторий. И отрицательные персонажи булгаковского романа, все эти Римские, Варенухи, Семплеяровы, и «кукольные сердца» сказочной повести – отнюдь не выглядели преступниками. Их прегрешения – поступки и проступки, вполне типичные для большинства обычных людей: ложь по телефону (не криминальная, бытовая!), отказ от неудобной поездки (эка невидаль!), но в обеих книгах за эти и им подобные прегрешения наказание одно: смерть.