— Наконец! — кричала я, прыгая от радости, в 2001 году. — Наконец нашелся издатель, который все-таки решил издать роман Вержилио Феррейры «Во имя земли…»

Писатель замечательный, автор романов, повестей, рассказов, полных философских раздумий о человеке — величайшем творении природы, всемогущем Боге, способном творить чудеса.

Советскому читателю Вержилио Феррейра был известен и был им востребован. Его произведения издавались в СССР с 1976 года. И первые рассказы были опубликованы в журнале «Иностранная литература», в том числе «Письмо», которое прозвучало в литературной передаче Московского радио. Сама я эту передачу не слышала, но мне позвонила Инна Тынянова и сказала:

«Лилечка, включайте скорее радио, Джигарханян читает рассказ Вержилио Феррейры «Письмо». Это же ваш перевод!»

Радио я включила, но плохой приемник, вначале трещал, забивая мужской голос, а потом вообще заглох.

Позже, в восьмидесятом году, в издательстве «Художественная литература» вышли уже два романа Вержилио Феррейры: «Явление» в моем переводе и «Вот уже тень…» в переводе А. Косс. А еще позже, в восемьдесят шестом, в издательстве «Радуга» — три романа в серии «Мастера современной прозы»: «Явление» и «Краткая радость» в моем переводе и «Знамение — знак» в переводе В. Федорова и рассказы в переводе Н. Котрелева, Д. Кузнецовой и моем: «Звезда», «Всего лишь люди» и «Письмо».

А в девяностых (ох уж эти девяностые!) в издательстве «Художественная литература» был подготовлен том «Избранных произведений» Вержилио Феррейры в серии «Мировая классика» и сдан мною в производство.

Но тут разгулявшийся по всей нашей стране ураган приватизаций обрушился и на издательство «Художественная литература», руководители которого размечтались о своем собственном крошечном, карманном издательстве, в котором «будут издаваться замечательные книжки» — сказала мне сладчайшим голосом бывшая заведующая нашей редакцией.

«А что, до этого мы издавали не замечательные книги, прославившие издательство на всю страну?» — спросила я.

«Конечно, издавали, конечно, но так сегодня говорит Гога».

Заведующая имела обыкновение называть директора издательства Георгия Андреевича Анджапаридзе уменьшительным именем, что лично меня всегда коробило. Терпеть не могу панибратства.

«Так, значит, том Вержилио Феррейры снимается с…»

Не дав мне договорить, она тут же сказала:

«Да, снимается, но по тому Феррейры, сданному в производство, с тобой будет произведен полный расчет, тем более что ты уходишь на вольные хлеба».

Много позже, желая всетаки издать подготовленный том «Избранных произведений» Вержилио Феррейры, я обратилась в молодое, но уже мощное издательство «АСТ», с которым начала сотрудничать с 2001 года и где в 2002 году у меня вышел в свет том Жозе Марии Эсы де Кейроша в серии «Мировая классика».

Издать том Эсы де Кейроша, в который вошли роман «Кузен Базилио», повесть «Мандарин» и последний, посмертно опубликованный в 1900 году роман «Город и горы», я предложила издательству «АСТ» бесплатно. Время, как я уже писала, на классику не работало. Да и мой перевод целиком, был оплачен Португалией, а само издание — поддержано Институтом Камоэнса, о чем свидетельствует логотип института на обороте титула книги. На целлофанированной обложке тома (да, да, я ведь не целлофанированную обложку как таковую ругала в конце девяностых, а то, что на ней было изображено!) в левом ее углу красовался элегантный Эса де Кейрош с бутоньеркой в петлице, а ниже, почти на всю полосу, была дана картина Эдуара Мане, его современника. И книга разошлась очень быстро.

Так вот, по договоренности с «АСТ» я и сдала им подготовленный в издательстве «Художественная литература» том Вержилио Феррейры, но почему-то в тот день, когда я его сдавала, договора со мной сразу не заключили. Вполне возможно, того, кто должен был подписать договор, в издательстве в тот день не было.

«Лето! Отпуска», — сказала мне редактор, очень милая деловая женщина.

Но прошло лето, прошли гранки, прошла верстка, и весь том «Избранных произведений» Вержилио Феррейры был возвращен мне вместе с устным отказом его печатать, поскольку теперь наша страна подписала Бернскую конвенцию, по которой публиковать произведения иностранного автора, не выплачивая ему гонорара, было можно только по прошествии пятидесяти лет со дня его смерти. А выплачивать гонорар мне и наследникам Вержилио Феррейры, к которому не известно как отнесется сегодняшний российский читатель, издатель «АСТ» просто не хотел.

Ну, на самом деле, как отнесется сегодня этот российский читатель к философским раздумьям Феррейры о человеке? Ведь сегодня философские раздумья о человеке не в цене. Да и сам человек и его жизнь ровным счетом ничего не стоят. Убивают его запросто и в жизни, и на экранах телевизоров и кинотеатров. И к этому, похоже, все привыкли. Да и воспримет ли сегодняшний читатель разговор о жизни и смерти главного героя романа, живущего в доме престарелых и стоящего на пороге в мир иной, и не с кем-нибудь, а с самим Христом, изображение которого висит у героя здесь же, в приюте, на стене его комнаты. И какой разговор!

«— Многое хочется сказать Тебе… Так что же я хочу сказать Тебе? Да, пожалуй, и не так уж и много. О признании человека человеком, но не во славе, а в унижении, не в радости, а в страдании, не тогда, когда человек здоров, а когда болен и гниет. Во всяком случае… подожди, дай подумать. Во всяком случае, мне не просто сказать Тебе, что я не оченъ-то восхищаюсь Твоими мучениями. Или не совсем так. Меня, Как и должно, трогают Твои кровоточащие раны и то, что Ты истерзан. Но не мешало бы и Тебе взглянуть на меня, увидеть меня здесь, как бы помещенным в твое Тело, не задумываясь о том, что было до и после. <…>