Я собираю вещи, и мы направляемся на выход. Весь «аквариум» как будто затихает в ожидании. Только тут понимаю, что за нами пристально наблюдают. Алина была права, Шмелев – самый популярный парень в колледже, и ближайшие три недели мы проведем вместе. К этому стоит привыкнуть не только мне, но и всем его поклонницам. Если бы у меня было меньше достоинства, я бы каждой кинулась объяснять, как на самом деле обстоят дела.

Надеюсь, они и так скоро поймут, что мы только дружим. Хотя и это будет для них сенсацией.

Мы спускаемся по лестнице, берем вещи в гардеробе.

– Не холодно в кожанке? – критически интересуюсь я.

Яр коротко отбривает:

– Нет.

И я с вызовом застегиваю свой короткий пуховик до самого горла. Как угодно, пусть мерзнет. Март – это только календарная весна.

Шмелев снова выразительно ухмыляется, а я игнорирую. В тишине мы идем до остановки автобуса, и нужный нам номер практически сразу появляется из-за поворота. Когда заходим в салон, Яр подбородком указывает мне на свободное место, видимо, предлагая сесть. Я отрицательно мотаю головой и остаюсь стоять рядом с ним. Ехать все равно три остановки. Он безразлично пожимает плечами, достает телефон, с кем-то переписывается, ухмыляется. Я же бездумно пялюсь в окно. Снова снег. Как будто зима берет реванш, совсем не хочет уходить.

На следующей остановке автобус тормозит очень неделикатно, нас резко дергает вперед. Водитель громко матерится, а я влетаю Шмелеву в грудную клетку. Мне царапает нос приоткрытая молния его куртки. А сам он автоматически хватается одной рукой за поручень, а второй ловит меня за плечо, прижимая к себе.

Первое мое ощущение – он теплый и вкусно пахнет. Второе – мне неожиданно нравится быть так близко к нему. А потом мне наконец становится неловко.

Автобус выравнивает ход, и я отталкиваюсь ладонью от груди Яра. На ощупь она кажется почти каменной.

Поднимаю на него глаза и встречаюсь с насмешливым взглядом, в котором читается какое-то самоуверенное, но все же искреннее веселье. Я жутко смущаюсь и смотрю себе под ноги.

Говорю:

– Извини.

– Да ничего.

Достаю телефон и делаю вид, что очень увлечена тем, что вижу в нем. Пишу Алине сообщение:

Отправлять не собираюсь, мне просто нужно создать видимость бурной деятельности. Но автобус снова дергается, палец мажет по экрану, и сообщение улетает подруге, тут же оказываясь прочитанным. Будто она только этого и ждала.

Телефон нескончаемо вибрирует от сообщений Алины. Я смеюсь над тем, как ярко она реагирует, но сама думаю – это был бы далеко не прикол.

– Над чем смеешься? – спрашивает Яр заинтересованно.

– Алинка веселит, – я блокирую экран и убираю телефон подальше от его любопытного носа.

А потом вдруг оглядываюсь, хватаю его за руку, проталкиваюсь через толпу к выходу. Мы едва успеваем выскочить. Автобус захлопывает двери и стартует с места так, как будто он гоночный болид.

А я покачиваюсь, запутавшись в ногах, и Яр снова одной рукой ловит меня за рукав куртки и придает вертикальное положение.

– Спасибо, – бормочу сбивчиво.

Он самодовольно хмыкает:

– Сочтемся.

Я украдкой прижимаю холодные ладони к щекам. Спокойно, Женя! Может, сказывается то, что у меня в принципе мало опыта в общении с парнями. А может, мне не следует так много времени проводить с Яром. Не знаю, какую защиту нужно отрастить, чтобы не попасть под его странное мужское обаяние. Ну, что ж, придется найти подходящие доспехи.

В кино Яр идет к бару, а я сбегаю в туалет. Там останавливаюсь у раковины и смотрю на себя в зеркало. Мне казалось, что все внутреннее смятение и неловкость должны были беззастенчиво выползти на мое лицо, но у меня даже щеки не раскраснелись. Глаза только странно блестят. Но вряд ли Шмелев настолько проницателен, чтобы это заметить. Я успокаиваюсь. Сейчас посмотрим фильм, разговаривать во время сеанса совсем не обязательно, так что все должно пройти неплохо. Немного привыкнем друг к другу, я перестану так смущаться рядом с ним, и дело пойдет на лад. Наверняка мне просто непривычно, что мы стали больше общаться. И я все время думаю, что нам просто необходимо наладить взаимодействие, это подспудно как-то очень гнетет. Напряжение уйдет, я расслаблюсь, и все будет в порядке. Включаю прохладную воду, споласкиваю руки и мокрыми ладонями провожу по волосам и шее. Так лучше.

Выхожу и направляюсь туда, где оставила Яра.

– Ты с ума сошел? – вырывается у меня первым делом, когда я вижу, что он купил.

– А что такое? – он строит невинное лицо, но я почти уверена, что все это сделано специально.

– Не делай вид, что не понимаешь!

– Милая, мы же еще плохо знаем друг друга, так что я не в курсе, что ты любишь, – вкрадчиво сообщает он, протягивая мне стаканчик с газировкой.

Как подумаю о том, сколько там сахара, мне просто дурно становится. Не найдясь с ответом, я молча сжимаю пальцы на стакане. Смотрю на ведро попкорна и пытаюсь отсеять нецензурные слова, которых, конечно, в моей голове большинство.