Дрожь прекратилась, хватка Нексуса над планетой стала безупречной. Его мать продолжала спать. Пробормотав что-то невразумительное, она повернулась на бок.

Время ускорилось, легко проносясь мимо, так что они вдвоём не задерживались, наблюдая за её сном. Эффект был странным. Течение мгновений сначала казалось вязким, но постепенно ускорилось. Снаружи могучие чувства Рендидли ощущали, как сотни людей начинают умирать. Это казалось почти фарсом для его чувств, поскольку настолько скованные и медленные люди, что они могли бы быть лунатиками, убегали от крошечных монстров, у которых рядом с ним было бы столько же шансов на выживание, сколько у комара.

Система пришла так давно, что ему было трудно вспомнить тот ужасный, клаустрофобический страх, с которым он столкнулся в начале.

Ярость продолжала нарастать в его сердце от ощущения гибели такого множества людей. Не понимая Систему или её дары, монстры с удовольствием разрывали людей. И всё же, когда один тролль, неся погнутую велосипедную раму как дубину, направился к хлипкой деревянной двери мотельного номера Эмили, его гнев по-настоящему вскипел.

При всех её грехах, она всё ещё была его матерью. Он отказался позволить этому случиться, даже в рамках воспоминания.

В его груди Ядро Пустоты Рендидли начало набирать обороты очень знакомым образом. Он распространил своё влияние и укрепил память, чтобы выдержать своё погружение. Несмотря на противоречивую физичность его нынешней формы, с его плеч начали подниматься клубы пара, когда его сердцебиение участилось. Конечно, его там не было в то время, но теперь, когда он смотрел на это, он мог хотя бы

Впервые он ощутил возможности негативного эмоционального ядра. Как и оно само, сила, которой оно обладало, казалась тяжёлой и серой. Оно шагнуло вперёд и злобно посмотрело на него, не давая ему укрепить память. — Нет. Ты должен смотреть. Ты должен быть свидетелем.

Снаружи тролль втянул воздух через свой широкий и плоский нос. Рендидли почти мог видеть, как его чудовищно распухшее адамово яблоко подпрыгнуло, когда он уловил запах его матери.

Его эмоциональное море начало кипеть, изумрудный цвет в его глазах начал пылать, когда он встретился с серым взглядом клона. — Уберись к чёрту с моего пути, прямо сейчас.

— Я не стану, — ответ клона был твёрд. Когда Рендидли приготовился бороться с этой последней эмоциональной раной, неожиданный вес обрушился на его плечи. Давление вызвало у него резкий вздох и расстроило его попытку проявиться. Коварные, липкие пальцы схватили его конечности и его эмоциональное море. Эти руки прочёсывали его насквозь, разрывая его намерения в клочья, как только Рендидли их порождал. Это не причиняло ему вреда, просто мешало.

Однако огонь в его груди не ослабевал ни на мгновение.

Пальцы Рендидли сжались в кулаки. Он совершил ошибку, относясь к этому клону иначе из-за его неагрессивности; однако в конце концов всё свелось к прямому столкновению со своими эмоциями. Странные, неумолимые пальцы, которые использовало эмоциональное ядро, поражали своей способностью подавлять сопротивление Рэндидли, но в какой-то момент жар просто начал пробиваться наружу даже сквозь ливень.

И прямо сейчас Рендидли пылал .

За дверью низший тролль развернул велосипедную раму и расколол мягкое дерево. В то же время удар был достаточно силён, чтобы скрутить металл велосипеда и отбросить его в сторону. Тролль скривился, глядя на свой инструмент. Велосипед с грохотом ударился об асфальт, когда его швырнули на землю. Подняв свой мясистый кулак, тролль выдохнул ещё один раз через нос.

— А? — Удар по двери наконец разбудил мать Рэндидли. Она поднялась на локти, диван прогнулся под ней. Её глаза были затуманены и налиты кровью.

Рендидли набирал обороты в своём внутреннем мире, собирая своё влияние, несмотря на холодные пальцы эмоционального ядра. Его клон сузил на него глаза, когда его Ядро Пустоты начало набирать обороты с большей силой. Позади него Мёртворождённый Феникс поднял голову, готовясь высвободить всплеск гравитационной силы, который вызвал бы имплозию головы до смешного слабого тролля.

Как только кулак чудовища пробил дверь, Рендидли почувствовал, как задыхается от леденящей серой ауры, которую выпустила эмоциональная киста. Несмотря на его мощную Проницательность Отступницы Мойры, его разум пошатнулся перед сокрушительным взрывом эмоций, который она обрушила на него. Самое глубокое и тёмное из эмоциональных ядер было право в одном: оно было частью его.

Оно владело частью его силы. Душащая, удушающая мощь, которая ощущалась как замерзание насмерть под волнами серой снежной крупы.

На несколько секунд его разум опустел. Сущность, напавшая на него, почти не замечала его сопротивления; он не только боролся с энтропийными аспектами энергии, но и чувствовал, будто его временно оглушали.

Его разум был слишком расстроен, чтобы быть уверенным, но было что-то странное в том, насколько сильно он был затронут. Он боролся в настоящем, в то же время будучи утащенным тяжёлыми цепями прошлого.