— Ты заслужил эту ответственность, потому что у тебя была сила вмешаться. Потому что

— тот, кто всегда так усердно работает, чтобы собрать эту силу. Когда ты ее не используешь, это твоя

вина.

— Эмоциональное ядро начало дрожать. — Ты мог бы предотвратить ее смерть, но не сделал этого. Не пытайся уклониться.

— Я не уклоняюсь. Ты просто ищешь место, куда сбросить свои собственные негативные эмоции. Ты ищешь искупления. Но я знаю правду; число смертей на Эксперии, которые я мог бы предотвратить, ошеломляющее, — голос Рендидли был надтреснутым. Разочарование в его груди нарастало от того, насколько упрямо и зациклено было это возложение вины. — Каждый день их призраки шепчут мне. ТЫ — один из этих призраков. Вот почему ты здесь, вот что такое эти ядра негативных эмоций.

— Ты ничего обо мне не понимаешь, — прошипела негативная эмоция. Ее серые глаза потемнели. — Ты отбросил меня давным-давно.

Рендидли оскалил зубы. — Что, черт возьми, это должно значить? Ты смотришь на меня скорбными глазами, но это я все это время боролся. Смерть мамы больно. Больнее, чем я могу выразить словами, даже если мы не были близки годами. И все же мне придется это нести, не так ли? Я всегда, блять, так и делаю.

Значимость в области начала беспорядочно вспыхивать. Рендидли немного поник, когда двойник просто свирепо посмотрел на него. — Я мог бы остановить ее смерть. Я не отрицаю этого. Но я не могу погрязнуть в этом. Независимо от того, насколько я измотан

Его выбранная фраза расколола бездну. Значимость бушевала и искрилась. Пустое, черное пространство разлетелось вдребезги и обнажило море серости, ожидающее за кулисами. Лицо негативного эмоционального ядра снова приняло выражение отвращения. — Ты прав, Рендидли Призрачный Пес. Ты измотан. Ты безостановочно тренировался почти двадцать лет, сначала игнорируя свою человечность, а затем

заменяя

ее. Теперь избегая ее. И все же, несмотря на все твои усилия, ты не можешь убежать от всех долгов, которые ты должен самому себе.

Тело клона начало рассеиваться, становясь частью леденящей обстановки, которая сжималась вокруг Рэндидли. Это была обширная, неумолимая серость. Голос продолжал греметь вокруг него. — Часть тебя чувствует себя глупо из-за того, что испытывает такие трудности с выполнением простых задач, которые когда-то были для тебя легкими. Из-за необходимости замедлиться сейчас, особенно учитывая твои текущие возможности. Возможности, которые казались бы невозможными для твоего изначального я . Которые невозможны по всем стандартам. Ты откладывал уплату этого долга слишком, слишком долго. Твой бак пуст, Рендидли Призрачный Пес. Вот почему мы, эмоции, восстали внутри тебя.

— Только человек, обладающий огромными привилегиями, верит, что правда всегда придает силы, —

Затем Рендидли остался один, потрясенно глядя на огромное серое море над ним. Без единого звука оно устремилось вниз, чтобы поглотить его.

Когда до начала турнира по хобфути оставалось всего два дня, комитет, отвечающий за организацию мероприятия, наконец, оценил показательные матчи за последние несколько дней и выпустил финальную турнирную сетку. Джавем, Девик и Телл стояли перед огромным табло за пределами Маллуна, где имена всех шестидесяти четырех выбранных команд были выложены на их индивидуальных линиях, ведущих к заветной позиции в центре.

Все пустые слоты позволяли очень легко представить, как любое имя может достичь вершины.

— Мы — десятый посев, — прошептала Девик, что-то среднее между ликованием и шоком.

Телл почесал затылок. — Они подставляют нас на провал. Поставили выше всех восьми команд из рейтинга других Эфирных Городов и двух собственных команд Маллуна. Дают черни кого-то, за кого болеть и кого-то, кого оплакивать, когда мы столкнемся с настоящими проблемами на поздних этапах турнира.

Десятый.

— Девик прижала руки к щекам. Ее заразительный энтузиазм больше не излучался наружу, а, казалось, лишь взрывался внутри, стирая последние крохи рациональности, которыми она обладала, и оставляя вместо них неутомимый фанатизм, который овладел ею с тех пор, как Король Пустоты попросил ее хорошо выступить на турнире. Глаза ее стеклянно горели.

Вознаграждение за безумное поведение, которым она занималась последнюю неделю, не сулило ничего хорошего. Она практически промывала себе мозги, заставляя верить, что ее чушь разумна, прямо у них на глазах.

— Столкнемся с достойным противником в одной шестнадцатой финала, с кем-то из Маллуна в четвертьфинале, — заметил Джавем, стараясь не позволять себе быть обеспокоенным действиями Девик. — Полагаю, это то, что мы получаем за то, что зарезали столько цыплят и разбрызгали их кровь повсюду.

— А знаешь, я слышал, что некоторые команды даже не жаловались, когда их не включили в финальную сетку? После того, как они проиграли нам в показательной игре, они хотели бросить, но уже подали свои имена. Мы сломили их