— Я просто говорю, почему супы и рагу? — Рендидли почесал подбородок. — Я понимаю, что это еда для холодной погоды, но мы что, просто даём людям чашки, чтобы они унесли их с собой? Это не очень сытно, не так ли?

— Ты не пробовал мои супы, но даже Сидни впечатлён ими. Я заслужила одобрительное мычание от Дрейка, — проворчала Невея. — Это просто потому, что ты хочешь быть шеф-поваром? Мне всё равно, кто из нас будет поваром; я просто думаю, что супы будут хитом. Никто другой их не готовит.

— Потому что логистика супов — это морока? — Рендидли закатил глаза, выглядя на удивление обыденно, пока препирался со своей сестрой. Ей было несколько трудно представить, что это было то же самое существо, которое посеяло семена ярости и ненависти, которые она теперь поливала в своей груди.

Клодетт повернулась и выглянула из-за края полога над входом в широкий шатёр. Они должны были открыться ещё через два часа, но сотни людей всё равно ходили по дорожкам за пределами продуктового шатра, болтая и смеясь. И эти потоки людей были редки.

Они находились на северном конце долины, где располагался город Доннитон, с фестивальной зоной, построенной вокруг арены, на которой в данный момент соревновались различные личности. Большая часть населения в настоящее время была сосредоточена на месте проведения мероприятия.

По ощущениям Клодетт, жители этого города были невероятно слабы. Но она не могла отрицать, что, глядя на них, ощущая их хрупкость, она испытывала странное чувство защищённости.

Если эти люди смеют улыбаться, смеют стремиться к своим мечтам

Клодетт похлопала по своему фартуку, расправляя его.

Наверняка и я смогу?

— Ладно, ладно, супы, — Рендидли поднял руки. — Но мы не можем только супы.

— Да, не стесняйся придумать, что ты собираешься предложить, в любое время, — сухо сказала Невея. Затем она повернулась к Клодетт. — О, я связалась с кое-кем, кто скоро должен прийти. Тебе не придётся принимать заказы одной. И я думаю, вы вдвоём прекрасно поладите, учитывая его историю.

Глава 1784

Когда Рендидли закрыл глаза, он почувствовал, как Доннитон движется вокруг него. От лихорадочного накала эмоций на стадионе, подвешенном над провалом, они приближались к кульминации текущего события. Толпа ревела и ликовала, каждый добавляя что-то к незримой истории о том, чем был этот город. Резкие образы Доннитона двигались по небу, словно миражи, отбрасывая длинные, перевернутые тени на серые облака над головой.

Хотя большая часть населения еще не отправилась в фестивальную зону, тысячи людей трудились в продуктовых ларьках, на стендах художников и в торговых зонах, готовясь к долгому рабочему дню. С тех пор как Рендидли вернулся в Доннитон, город переполз через два холма, которые ограничивали первоначальную долину, и начал растекаться по окрестностям.

По сравнению с сильными желаниями на стадионе, деловая эффективность рабочих впечатляла по-своему. Но, как и во всем, жители Доннитона подходили к трудностям прямо и решительно.

И вот я здесь, внезапно работаю поваром на суповой станции. Боже, как бы мне хотелось, чтобы у меня все еще был мой (Навык Готовки). Может быть, тогда Невея позволила бы мне помогать с чем-то более важным, чем просто тесто.

Губы Рендидли дрогнули, когда он вернул свои чувства только в непосредственное окружение.

Он стоял на кухне, перед ним стояла миска с частично смешанными яйцом, мукой и солью. Он замер в своих движениях и встряхнулся. Он размял руки, наслаждаясь тактильным ощущением стояния на одном месте; он выбросил из головы свои мысли об образе Доннитона. Затем он начал увеличивать количество излучения, поступающего в его тело через (Иерархию Бремя). Несмотря на желание Невеи, чтобы они отдохнули, Рендидли становилось немного скучно.

Психический и эмоциональный отдых? Рендидли мог себе это позволить. Вероятно, он нуждался в этом, отчаянно, отчаяннее, чем мог признаться даже самому себе. Но тратить это прекрасное время для тренировок? Рендидли ухмыльнулся, сохраняя полный контроль над своим телом и наблюдая за багровым статическим танцем по его конечностям. Он подавил даже малейшее подергивание, когда погрузил деревянную ложку в тесто и начал выбивать из него все комки. Его сердцебиение было сильным и звучным, казалось, оно гудело в его венах с каждой волной крови, которую оно выбрасывало наружу.

Клодетт вошла в заднюю часть их отдельного прилавка в большой палатке, ее пальцы были испачканы мелом. Губы Рендидли дернулись; элита Нексуса провела последние десять минут на коленях с маленькой девочкой из соседнего прилавка, учась делать собственное меню на доске. Рендидли открыл рот, чтобы что-то сказать о том, как быстро она освоила работу, но маленькая девочка впрыгнула в комнату вслед за Клодетт.

Ее глаза сияли, когда она возбужденно говорила, обращаясь к спине Клодетт. — Мои рисунки выглядят некрасиво, но вы о, здравствуйте, сэр.