Рендидли чувствовал себя очень холодным и влажным.

— Она умерла в бою? — спросила наконец Ислинда. Рендидли даже не пришлось думать, прежде чем он серьезно кивнул. Хотя он и не был свидетелем ее последних мгновений, ее поза ясно показывала, как упорно она сопротивлялась Коменданту Уику.

Но, конечно, Рендидли знал, что не должен сообщать кровавые подробности кончины девушки.

Ислинда сделала глоток чая. — А убийца? Ты с ним разобрался?

Рендидли мгновенно побледнел. Ислинда долго смотрела на него. Он облизнул губы, но она подняла руку, прежде чем он успел ответить. — Честно говоря, я вижу ответ на твоем лице. Настолько сильный, да? Ну что ж. Я не знаю тебя, Рендидли Призрачный Пес. Несмотря на то, как долго Хелен упрямо держалась рядом с тобой, она отказывалась много о тебе говорить. Но я верю, что отлично разбираюсь в людях. И глядя на тебя сейчас — Ислинда замолчала и склонила голову набок. — каким бы жалким ни было твое нынешнее состояние, ты ведь не забудешь, кто причинил вред моей дочери, верно?

— Нет, — прорычал Рэндидли. — Конечно, нет. Она человек, который убил ее, сделал это, чтобы преподать мне урок. До последнего вздоха Хелен защищала меня. Вот почему я так сожале-

— Позволь мне остановить тебя еще раз, — Ислинда поморщилась и покачала головой. Затем она прерывисто выдохнула. — Если ты закончишь это предложение, я заплачу. И я не думаю, что мы настолько близки для этого, независимо от того, кем ты был для моей дочери. Так что пока

Переход Ислинды даже не понадобился, потому что стук в парадную дверь прервал ее слова. Стучавший тоже не стал дожидаться ответа и прямо толкнул дверь. Два человека вошли в прихожую, а затем прошли по коридору на кухню. Молодой женский голос весело приблизился: — Иса! Мы вернулись немного раньше. Знаешь, монстры в Восточном Домене О! У нас гость?

Молодая женщина резко остановилась, войдя в комнату. Мужчина позади нее наткнулся ей в спину. Рендидли смутно узнал молодую женщину, но именно мужчина привлек его внимание. Рендидли нахмурился и попытался вспомнить имя из своего первоначального визита на Теллус. — Это Роджер нет ты Бертрам, да?

Высокий, мускулистый мужчина моргнул, глядя на него. Затем его бородатое лицо расплылось в широкой ухмылке. — Рендидли Призрачный Пес? Из (Стиля Копья-Призрака)? Ну, ну. Давно мы не виделись, не так ли?

Глава 1742

Встреча с Бертрамом, словно сидение на берегах Халлата, мгновенно вернула Рендидли в его ранние дни на Теллусе. Но его натянутая ностальгия отошла на второй план, когда оба, по приглашению Ислинды, сели за стол.

Женщина оказалась Икаас, кузиной Хелен. И Рендидли был удивлён, узнав, что они женаты и у них трое детей. Старшему было семь. Рендидли искоса взглянул на невозмутимую Ислинду, а затем снова на этих двоих. Причина, по которой мать Хелен жила здесь, в этой усадьбе на окраине Центрального Домена, заключалась в том, что Бертрам был назначен Верховным Восточным Искателем, что означало, что он отвечал за экспансию.

Не то чтобы Рендидли был особенно близок с Бертрамом раньше, но Рендидли всё же почувствовал небольшую вспышку удовольствия, узнав, что этот бывший знакомый процветает.

После коротких представлений оба слушали, как Рендидли с трудом выдавливал новости, которые раздирали ему душу. Почему-то произнесение этих слов вслух было намного хуже, чем его разговор с Ислиндой, когда она сразу поняла цель его визита. Слова разрывали нежную плоть его пищевода, выходя наружу, оставляя Рендидли опустошённым: Хелен была мертва.

Хелен мертва.

Рендидли приложил значительную (Силу Воли), чтобы не допустить появления её искорёженного и сломанного трупа в своём сознании. Чёрт возьми, — Бертрам откинулся на стуле, заставив деревянную мебель под ним скрипнуть. Рядом с ним Икаас всхлипывала, закрыв лицо руками. Тишина в комнате стала тяжёлой и серой, собственное горе Рендидли заражало окружение его словами. Ислинда продолжала смотреть на свой чай. К этому моменту жидкость остыла.

Бертрам снова нарушил мучительное молчание, положив предплечья на стол. Его карие глаза посмотрели на Рэндидли, затем на Ислинду, а потом снова на Рэндидли. Мне так жаль вашей утраты. Она ведь была вашей копьеносной спутницей, верно? И вашим другом тоже.

Мы были близки. Но она не была моей дочерью. Рендидли издал сдавленный звук. Находиться здесь было даже хуже, чем он представлял. Мало того, что ему приходилось справляться с пустотой внутри, оставленной Хелен, так теперь он ещё и остро ощущал подобные раны у других.

Но мать Хелен была права в одном: услышать от кого-то Я соболезную вашей утрате было гораздо труднее, чем ожидалось. Он крепко зажмурился, не позволяя себе заплакать здесь.

Чёрт, — снова сказал Бертрам. Он покачал головой. Всхлипывания Икаас неуклонно перерастали в рыдания. Он сжал плечо жены, а затем резко встал. Его взгляд вернулся к Рэндидли. Что ж, давайте не будем просто сидеть здесь. Рэндидли, не хочешь поспарринговать? Это лучший способ справиться с горем, который я знаю. А? Конечно — Рендидли несколько раз моргнул, удивлённый внезапной просьбой. Затем он последовал за дородным мужчиной из дома во двор. Бертрам провёл Рендидли мимо двух других соломенных коттеджей к скалистому уступу на краю горы. Ветер плясал у их ног, маня подойти к краю отвесной скалы. Не боясь рухнуть вниз, Рендидли поддался этому импульсу.

Вид был захватывающим. Свет пробивался сквозь плотные серые облака, скопившиеся над горными вершинами, и отбрасывал тени на долину внизу. Даже он не мог не выдохнуть, стоя на краю, где земля обрывалась, словно её вычерпала рука бога. Природная архитектура, созданная движением тектонических плит, действительно была неповторима.

Здесь нам нужно будет немного сдерживаться во время спарринга, — легкомысленно сказал Бертрам, наклонившись и коснувшись носков ног. Он указал на гору. — Иначе весь уступ разлетится вдребезги и сползёт в долину внизу. Мадам Иса не будет довольна. Рендидли кивнул и начал разминать плечи. Ему действительно нужно было отвлечься от того, как, должно быть, справляется с этим Ислинда. Однако процесс разминки оказался не таким простым, как он думал. Его горе и сосредоточенность на оттачивании своих образов означали, что его тело казалось ему почти чужим, когда он расслаблял мышцы. Рендидли достал тренировочное копьё из своего межпространственного кольца и неуверенно схватился за древко своей металлической левой рукой. Место, где он сжал бицепс, всё ещё слабо шипело, так как сломанные линии (Гравировки) больше не могли сдерживать энергию, которую он накачивал через металлическую конечность. Рендидли поморщился и начал быстро корректировать (Гравировку) вдоль руки, чтобы хотя бы вернуть некоторую чувствительность в пальцы. Бертрам не давил на него, довольствуясь тщательной разминкой собственного тела.