Вчера вечером в коротком телефонном разговоре он сказал:

— Хорошо, если ты так хочешь развод, то я согласен. Только помни — это ещё не конец.

Следующие несколько часов проходят за муторными обсуждениями мелких нюансов. Адвокат заверяет, что никаких проблем с самим бракоразводным процессом не будет. Больше всего вопросов вызывают имущественные споры, но Максим ни на что не претендует, во всяком случае пока что.

Не знаю, в брачном контракте дело, или у мужа совесть проснулась.

На следующий день, несмотря на то что просыпаться приходится рано, встаю с кровати в прекраснейшем настроении! Последний раз в статусе «свободна» я была больше двадцати лет назад. Срок колоссальный. Как сказал Андрей: можно было кого-то убить и уже выйти, а у меня вот только-только сладкий дух раздолья замаячил на горизонте.

К концу месяца, если у Максима снова шарики за ролики не заедут, нас разведут.

Помимо собственной жизни меня интересует и то, начнет ли он сыном заниматься самостоятельно? Казалось бы, свободный мужчина, и можно сына в Москву перевезти. Ничего не имею против Владивостока, но всем известно, что здесь возможностей больше.

Чем больше проходит времени, тем спокойнее отношусь к этому мальчику. Он не виноват, но пострадал больше остальных. Взрослые дел наворотили и разбежались. Справедливостью, как и всегда, даже не пахнет.

Я бы могла посоветовать Максиму отличных реабилитологов…

«Тормози, Жень. Ты уверена, что ему это надо?»

Совершенно забываю про Анечку…

Я бы на месте Максима подальше держалась от девушек из этой семьи.

Позавтракав, еду в клинику.

Уже сворачиваю на парковку, когда машину сопровождения наглым образом оттесняет от моего Ягуара черный, агрессивного вида Майбах.

Первая мысль — лунная фаза сменилась, и муж снова решил меня завоевывать. А что? Сначала взрывчатка. Теперь вот задний бампер за малым остался не поцелован.

Номера машины мне не знакомы, но разве долго новые приобрести?

Охрана реагирует молниеносно. К моменту, когда я паркуюсь на своем привычном месте, двое мужчин оказываются рядом и не дают мне выйти на улицу.

Господи, теперь ещё и под окнами клиники представления будем устраивать?

Заглянув в зеркало заднего вида, я вижу, как из здоровенного внедорожника является миру не кто иной как Молотов.

Надо же… Даже на время смотрю, сверяюсь, так сказать. Как и ожидалось, ещё и семи утра нет.

Не спится?

— Не переживайте, это знакомый, — выбираясь из авто, предупреждаю охрану.

Мужчины кивают.

Не скрою, давно мне не было так комфортно находиться под чьим-либо наблюдением. В обычное время они действуют незаметно и никак не стесняют личное пространство. Если не знать, то легко за прохожих принять.

— Доброе утро, Евгения.

Молотов приближается уверенным шагом. Сегодня на нем дорогой костюм и кашемировое пальто. Снова весь в черном. Выглядит, признаюсь, эффектно.

— Здравствуйте, Владислав Анатольевич. Вы на прием? — перевожу взгляд на вход, а после восстанавливаю зрительный контакт.

— Если только к Вам, — подойдя вплотную, он бесцеремонно берет меня под руку и, наклонившись к уху, произносит. — Уделите мне время. Обещаю, не пожалеете.

Глава 30

— Заинтригована, — искренне произношу, когда Молотов пропускает меня пройти первой в здание клиники. — Не ожидала Вас увидеть.

Мы с ним неплохо пообщались, но о последующих встречах не стали договариваться. Зачем? Единственная точка соприкосновения — банк, принадлежащий мне. Но, по словам Владислава Анатольевича, этот актив его больше не интересует.

Почему тогда здесь появился, да ещё и в такую рань?!

Выходит, заинтересованность всё же присутствует.

— Я по личному вопросу, — отзывается он.

Замедлив шаг, перевожу взгляд на Молотова. Серьезный, сосредоточенный. И для раннего утра необычайно бодр и свеж.

«Везет всё-таки мужчинам!» — мысленно замечаю.

— На работе я обычно по личным вопросам не принимаю, но для Вас сделаю исключение. Первая запись сегодня как раз на десять часов. Время есть.

— И так рано приехали?

— Устоявшийся за годы работы график. Я рано ложусь, рано встаю, — добавляю зачем-то.

Сложно объяснить, но, при всех имеющихся вводных, Молотов располагает к себе.

— Евгения Александровна! — при виде меня девочки-администраторы дружно оживают, словно по команде. — Рады Вас видеть!