Друг выглядит ошарашенным.

Плевать!

Подойдя к столу, подхватываю телефон и в очередной раз набираю её номер. Не дождавшись ответа, поочередно звоню всем её охранникам.

Охуеть! Неужели так заняты и сложно ответить?

— Я отъеду на час, — предупреждаю его.

Кирилл тут же отбрасывает рабочий ноутбук на противоположный край дивана и подскакивает на ноги.

— Даже не думай. У нас встреча через сорок минут! — веселье с его лица мгновенно исчезает. — Я сам не вывезу. Это твой проект. Гонишь, что ли?

Его взгляд начинает метаться по кабинету, будто ищет, чем меня можно связать.

— Отвлечешь их немного.

— Так не делается! Да что с тобой, блд, в последнее время происходит? Мы столько сил убили на то, чтоб этот проект получить! Новый уровень, новые объемы. Да, блин, мы под него команду собрали отличную! — выпалив всё на одном дыхании, он переводит дух. После чего добавляет уже спокойнее: — Андрей, тебе, может быть, бабло и неважно, но для меня это шанс.

По итогу у Кирилла получается воззвать к моей совести. Всё оставшееся до деловой встречи время я пытаюсь вскрыть систему безопасности клиники мамы и подключиться к их камерам.

Ума не приложу, почему раньше не получил доступ?

Когда до обговоренного времени остается всего десять минут, в кабинет заглядывает моя секретарша и осторожно сообщает, что потенциальные партнеры просят перенести встречу. Из-за непогоды их самолет отправили на посадку в другой аэропорт.

— А заранее никак нельзя было предупредить? — проговариваю негромко, но ответ уже не слушаю.

Именно в этот момент прога выводит на экран прямую трансляцию с камер видеонаблюдения, находящихся в клинике. Крупным планом выведена картинка с ресепшена.

Увиденное поражает. Персонал, распластавшись, лежит на полу. Посетители клиники рассажены по диванам. Не менее восьми человек в масках контролируют всё пространство. Неудивительно, что я никуда дозвониться не смог.

— Что у них происходит? — удивленный голос Кирилла раздается над ухом, и я, мать его, не знаю, что ответить. — Это СОБР, что ли?

В глазах на миг темнеет. Чтобы справиться с удушающей волной, дергаю за воротник рубашки.

Как такое могло произойти? Что вообще там случилось? Судя по отсутствию каких-либо нашивок и отличительной символики, отношения к госструктурам эти бойцы никакого не имеют.

Затаив дыхание, туплю несколько мгновений — от напряжения перед глазами белые круги расползаются. Шумный выдох, и скрываюсь с места.

— Разбирайся сам, — бросаю Кириллу не оборачиваясь. — Мне похуй. Можешь хоть отменять встречу, хоть переносить.

Я за всю жизнь не нарушал столько правил дорожного движения. Если не успею, никогда себя не прощу. Мысли в голову лезут разные, и каждая новая страшнее предыдущих.

За последнее время мне доводилось несколько раз слышать о том, что пора сепарироваться от мамы. И сейчас я испытываю стыд за то, что серьезно задумывался над тем, чтобы переехать жить, например, в Дубай. Грузился на тему того, что со стороны выгляжу несамостоятельным.

Да похер! Абсолютно плевать!

Разве у меня есть кто-то ближе нее? Нет, блд, нету!

Мы всегда были близки, а после того, как у мамы не получилось выносить и родить ещё одного ребенка, она стала проявлять ко мне ещё больше внимания и заботы. Из-за этого они ругались с отцом, ему не нравилось, что она излишне носится со мной.

В то время как за всеми моими друзьями и одноклассниками стайками таскались няньки, гувернантки и прочий нанятый персонал, мама сама занималась моим воспитанием. Готовила завтрак. Дула мне на коленки, обрабатывая ссадины. Даже иностранные языки я с ней начинал изучать.

Мое первоклассное знание английского, французского и немецкого — это её заслуга.

Я при желании не смогу объяснить, сколько всего она для меня сделала. А по итогу что? Когда ей понадобилась помощь, от меня она её не дождалась.

Подъехав к клинике, бросаю тачку около входа. Сейчас плевать на то, что она перегораживает проезд.

Четверо мужиков в балаклавах перегораживают вход.

В иной ситуации я бы подумал, что рейдерские захваты возобновились.

Когда между нами завязывается потасовка, из здания клиники выходит мужик в строгом костюме и с нечитаемым выражением лица.

— Андрей Максимович? — уточняет, глядя мне в глаза.

— А Вы кто такой? Что за херь здесь происходит?

— Пропустите, — обращается к охране. После чего возвращает внимание ко мне. — Приношу свои извинения. Владислав Анатольевич просил с Вами связаться, но я не успел — Вы появились раньше. К сожалению, Вашу охрану на территорию клиники мы впустить не можем, — переводит взгляд мне за спину.

— Что произошло? — повторяю вопрос. Контроль к черту отлетает. — Владислав Анатольевич — это Молотов?