Альбина чувствовала тепло его тела сквозь ткань, уверенность, силу — и это странным образом успокаивало.

В салоне машины стояла полутьма и запах дорогой кожи. Как только автомобиль тронулся с места, внутри неё будто что-то оборвалось. Теперь, в безопасности, к ней наконец стало доходить всё, что произошло за последние часы.

В ушах зашумело, сердце бешено заколотилось. Лицо залило жаром стыда и бессилия. Пальцы дрожали, и ей казалось, что сейчас она просто расплачется, как глупая девчонка.

Артур бросил короткий взгляд на неё, нахмурился и резко свернул с дороги, паркуясь около маленького круглосуточного кафе, молча вышел из машины. Альбина сидела, сжав руки в кулаки на коленях, глядя в пустоту перед собой.

Через пару минут Артур вернулся, захлопнул дверь и протянул ей одну из двух чашек карамельного латте. Тепло напитка приятно согревало ладони.

— Аля, — мягко сказал он, заставляя её поднять взгляд. Его глаза были тёплыми, чуть насмешливыми, но в них сквозила какая-то особенная забота. — Глупость сейчас скажу… — он чуть усмехнулся уголком губ. — Но в выходные презентация нового проекта. Отец велел быть, а со спутницей у меня беда полная. Не отказывай, а?

Альбина замерла, сжимая стакан обеими руками. Она едва не поперхнулась кофе, уставившись на него в полном изумлении — или ужасе. Сердце бешено застучало, но уже по другой причине.

— Артур Ярославович… — начала она нерешительно, но он лишь ухмыльнулся, склоняясь чуть ближе через сиденье.

— Мне снова подраться, чтобы ты наконец назвала меня по имени? — негромко спросил он, голос его стал чуть хриплым, тёплым.

На таком расстоянии она ощущала его дыхание, лёгкий аромат кофе и едва уловимый запах его одеколона — тёплый, мужской, вызывающий головокружение, смешивающийся с ее собственым ароматом сирени.

— Артур... прошу вас... — прошептала она, едва сдерживая дрожь в голосе.

— Всего лишь презентация, Аля, — легко ответил он, не отступая. — Потом напишешь об этом в соцсетях.

— Об элитке лучше не писать… — пробормотала она, не очень соображая, что говорит. Сознание путалось: от его близости у неё буквально кружилась голова, а мысли разбегались, как зайцы под выстрелами.

— Значит, не напишешь, но сама посмотришь, поучишься, — спокойно добавил Артур, наклоняясь ещё ближе.

Аля вжалась в спинку кресла, будто надеясь раствориться в нём, лишь бы увеличить хоть немного дистанцию. Артур, заметив её реакцию, чуть приподнял бровь в молчаливом вопросе.

Его светлые глаза скользнули по её лицу, на миг задержавшись на губах. В этот момент воздух между ними словно сгустился — тяжёлый, звенящий от невысказанных эмоций.

— Ну же... — выдохнул он тихо, чуть хрипло, почти касаясь её своим дыханием.

Альбина вздрогнула.

— Хорошо! — почти выкрикнула она, сама испугавшись силы собственного голоса. — Хорошо. Я пойду с вами...

Артур слегка усмехнулся.

— С тобой, — мягко поправил он, так и не торопясь отодвинуться.

— С тобой, — покорно повторила она, чувствуя, как щеки заливает горячий румянец.

Артур, наконец, медленно отстранился, но перед этим его пальцы едва-едва скользнули по её запястью — короткое, невинное прикосновение. Почти. И от этого короткого касания сердце Альбины забилось ещё сильнее.

– Вот и решили, - рассмеялся он, заводя машину. – Завтра на работу можешь прийти без дресс-кода, полагаю, твоя ножка новых каблуков пока не выдержит. Если кто пискнет – скажешь, что мое распоряжение. Хорошо?

– А если Ярослав Геннадьевич пискнет?
– вдруг чуток осмелев, съехидничала девушка.

Артур рассмеялся – свободно и весело.

– Этот скорее зарычит, Аля. Но не на тебя. Что-то мне подсказывает, что он готов оплатить тебе даже неделю больничного, а Шабанову скоро придет конец.

Внутри у Альбины стало очень-очень холодно.

– Не любит, Аля, он, когда женщины плачут, - как ни в чем не бывало добавил Артур, не заметив ее страха.

Несколько дней Альбина жила точно во сне. Если бы не болевшая рана на ноге, из-за которой ей едствительной пришлось несколько дней ходить в кроссовках и джинсах на работе – она бы до сих пор гадала, а не приснилось ли ей все это.

Но тепло глаз Артура при каждой встрече в коридорах, ни единого замечания о ее внешнем виде от коллег и боль при каждом шаге от ноги явственно говорили, что все это произошло на самом деле. И от этой мысли ее щеки лихорадочно горели.

Чтобы хоть как-то унять жар в груди, она работала как бешеная, удивляя в хорошем смысле даже Ирину, которая все видела, но ничего не говорила. Впрочем, слухи по компании уже пошли, что заставило многих ее коллег поджимать губы. И девушка справедливо полагала, что за ее спиной сплетни приобретают гигантский масштаб. Это хоть и расстраивало, но с другой стороны она прекрасно понимала, что избежать подобного возможности не было.