Альбина теребила край своего клатча, собираясь с мыслями, и наконец, решилась:

— Артур... Возможно, ты поспешил с приглашением… на день рождения Ярослава Геннадьевича. Я всё-таки твоя подчинённая, и…

Артур молча затормозил в одном из узких переулков, где одинокий фонарь отбрасывал на тёмный асфальт размытые золотистые пятна. Вокруг царила тишина — только где-то вдалеке доносился шум редких машин. Он повернулся к ней, его взгляд был серьёзен, сосредоточен, но в нём не было ни упрёка, ни раздражения — только глубокая уверенность и странная, немного тревожная нежность.

— Аля, — сказал он тихо, шёпотом, не пугая, скорее констатируя факт, — уже в понедельник вся компания будет знать о том, что мы встречаемся. Ты правда думаешь, что о сегодняшнем вечере никто не расскажет?

Альбина почувствовала, как в груди всё сжалось. Но она собрала всю свою волю в кулак. Нельзя было отступать. Она набрала полную грудь воздуха и, подняв голову, прямо посмотрела ему в глаза — в эти такие родные, светлые глаза, которые в этот момент были полны надежды.

— Артур, послушай, — голос её дрожал, но она взяла себя в руки. — Я допускаю, что нравлюсь тебе... Что, возможно, стала тебе интересна. И я благодарна за сегодняшний вечер, за эту сказку, за твоё тепло. За то, что рядом с тобой я почувствовала себя живой. Но услышь меня, пожалуйста!

Она судорожно вздохнула, боясь потерять эту хрупкую связь между ними.

— Служебные романы никого ещё до добра не доводили. Я — твоя подчинённая. Твой отец — один из самых влиятельных людей в городе и в области. У тебя есть всё, Артур, всё, о чём другие только мечтают. Деньги, имя, уважение. Тебе открыты любые двери.

Она замолчала на секунду, с трудом подавляя подступающий ком в горле.

— А я... — её голос дрогнул, но она не позволила себе сдаться, — я другая. Совсем другая. Мне нужна эта работа, мне нужна эта должность. Я не могу позволить себе глупых ошибок, не могу рисковать. Я несу ответственность за мою семью: за сестру, которая только учится, за маму, у которой большие проблемы со здоровьем...

Она опустила взгляд, чувствуя, как горячие слёзы предательски подступают к глазам, но усилием воли удержала их.

— Ты сегодня рядом со мной, улыбаешься, делаешь комплименты, обнимаешь... И мне хорошо, Артур. Правда хорошо. Но что будет завтра? Что будет, когда тебе это надоест? Когда твой отец в жёсткой форме напомнит тебе о планах, о договорённостях, о «приличных партиях»?

Она снова посмотрела на него, и в её взгляде было столько боли и отчаянной искренности, что сердце сжималось.

— Артур... — шепнула она, почти теряя голос. — Я не подхожу тебе. И твоей семье тоже. Понимаешь?

Артур молча смотрел на нее, покусывая губы.

– Сейчас, Артур, мы друзья. И давай все так и оставим, хорошо?
– Она старалась говорить спокойно, но голос её дрожал. — Извинишься за меня перед Ярославом Геннадьевичем… — она слабо улыбнулась, прекрасно понимая, что, скорее всего, её отсутствие никто даже не заметит. — Уверена, он не будет расстроен, что меня не будет на его празднике.

Альбина опустила взгляд на свои руки, нервно теребя ремешок сумочки.

— Сплетни на работе быстро затихнут. Всё забудется. Особенно если люди увидят, что между нами только дружеские, спокойные отношения. Без поводов для разговоров.

Она перевела дух и подняла на него глаза, полные искренней мольбы.

— Артур, прошу тебя…

Артур глубоко вздохнул, потер переносицу, устремив взгляд куда-то в темноту улиц, будто пытаясь там найти ответы на все вопросы, которые крутились в его голове.

— Всё? — тихо спросил он, сдерживая всплеск эмоций. — Спич завершён? Или есть что добавить?

Его голос был спокойным, но в этой спокойности чувствовалась какая-то горькая усталость.

— Всё... — почти шёпотом ответила Альбина, не выдержав его взгляда и отвернувшись к окну. Ночной город за стеклом расплывался в её глазах, затуманенных слезами.

— Я правильно понимаю, что меня только что отшили? — без намёка на усмешку произнёс Артур, словно уточняя что-то важное.

В его голосе не было ни злости, ни обиды — только печальная, тяжёлая серьёзность. Будто он готов был принять её решение... если это действительно её выбор.

Альбина сжала руки на коленях, пытаясь сдержать дрожь. Всё внутри неё протестовало против того, что происходило, но разум настойчиво твердил: так будет лучше.

Она еле заметно кивнула, не находя в себе сил сказать вслух ни "да", ни "нет".

Артур тихо рассмеялся — коротко, горько, будто смеялся над собственной наивностью.

– Да уж…. Непривычный опыт…. Поздравляю, Аль… ты первая, кто дает мне отворот поворот. Интересное ощущение….

– Артур….

– Э нет, ты уже все сказала, дорогая. Я тебе не мешал, а теперь мой черед говорить, а ты будешь слушать. Ты серьезно думаешь, что я сейчас заведу машину, довезу тебя до дома, поцелую в щечку и смирно скажу: прости, Аль, ты во всем права? Что просто так отпущу девушку, которая мне нравится? Ту, которая в отличие от всех этих силиконовых кукол и папиных дочек умеет быть настоящей? Аль, ты серьезно?