по просьбе друга, такого же матроса Виктора Доли

Улететь бы самолетом,

Или лодочкой уплыть,

Или вглубь водоворота,

Чтоб утопленником быть,

Убежать бы в чисто поле

И не видеть ни души...

Но сказал мне Витя Доля:

«Про меня ты напиши!»

Я не против, право слово,

Но тоска меня берет.

Я попробую — и снова

На часах двенадцать бьет!

Может, лучше было б, что ли,

Волком выть в какой глуши?

Но сказал мне Витя Доля:

«Про меня ты напиши!»

Не выходит, друг любезный,

Ручка валится из рук.

Ах, невидимый, железный

Окружает душу круг!

Как сорваться, чтоб на волю

Убежать в ночной тиши?

Но сказал мне Витя Доля:

«Про меня ты напиши!..»

На дежурстве ночь проходит,

Скоро заорут: «Подъем!»

Только лето хороводит В тихом омуте своем.

То на хвост насыплет соли,

То прикажет: «Брось! Греши!»

Что мне делать, Витя Доля?

«Про меня ты напиши...»

1973

Вийон. Блатные напевы

Триптих

Памяти Сергея Карелина

Вместо эпиграфа

Закат умылся кровью,

Бледнеет тишина,

И к ночи изголовью

Склоняется луна.

Потусторонний вечер

Акцентов не сместит,

И меж домами ветер

Свистит.

А он не понимает,

Что как — и что почем,

От жажды умирает

Над кружкой (над ручьем?).

Чужая девка — Муза,

Он ей совсем не рад,

Ему стихи — обуза

И яд.

Качается грабитель,

Смеются кореша.

В последнюю обитель

Спешит его душа.

Бродяги с перепою,

Ворье — со всех сторон.

Витает над толпою

Вийон...

1. Побег

А с неба утром густо сыпал снег,

На землю черную — как будто соль на раны.

Два кореша моих ушли в побег —

Серега Резаный и с ним Аркашка Рваный...

Верхушки сосен стыли в облаках...

Краснуха выла по дороге в Кяхту.

И слезы таяли в распахнутых глазах,

Когда их вынесли и бросили на вахту.

Ах, воля вольная,

Дорога дольная,

Ах, небо черное да белый снег.

А за спиною лай,

Чужой суровый край

Да злые оклики, короткий бег.

Их сразу взяли — прямо за ручьем.

У вертухая ствол качнулся еле.

А кум ругнулся: «Что за дурачье?!