— Мой сын.

— А, значит, у вас сын…

— Да. Студент. Сейчас тоже на Урале со строительным отрядом. Южнее, под Пермью.

— Значит, сын…

— А у вас… есть дети?

Ах, как я не хотел говорить об этом! Но пошутить я уже не смог.

— Семьи у меня нет.

Она промолчала. И я почему-то стал оправдываться: суматошная жизнь, работа, переезды — так и не выбрал время, не встретил человека…

Тропинка кончилась. Перед нами поднималась серая скала, выступающая далеко в реку.

— Смотрите, будто нос корабля, — сказала она.

Мы оба долго и молча смотрели на эту серую громаду.

— Танюша… Простите, что я спрашиваю… Вы помните… Помните тот вечер?.. И то, как мы вышли с вами… на крыльцо?..

— Помню, — сказала она, продолжая смотреть на скалу.

Нет, я не мог решиться на этот вопрос. Она долго ждала. Потом посмотрела мне прямо в глаза.

— Что же не спрашиваете? Мужчин это всегда так волнует: первый или не первый… Да, это был первый поцелуй в моей жизни. И очень, очень долго он оставался единственным…

— Я этого не понял тогда, Танюша. Молодость, глупость…

Она медленно покачала головой.

— Нет, Саша, это было малодушие.

Она попала в цель. Мне стало больно. По укоренившейся привычке тотчас же заработало мое самолюбие, и я пустился придумывать аргументы и мотивы, чтобы выставить свое благородство, свою мужественность. Но язык мой отказался от этой лжи.

— Да, правда. Я не поверил себе, а поверил чужой насмешке, случайному слову… И предал все — и мое чувство, и наш поцелуй, и вас…

— Много месяцев… даже лет… я не могла вам это простить.

— До сих пор?

— Я злопамятная. Хотя нет… Теперь это так далеко… Просто эта наша удивительная встреча всколыхнула…

Девушки там, на помосте, стали аукать и звать ее. Она заторопилась.

— Извините, что-то у них не ладится… Я побегу. А вам лучше сюда, прямиком вверх, — здесь ближе. Будете в Москве, заходите обязательно. Хорошо? Прощайте. И подумайте, как быть с Виктором!

Она побежала рысцой по тропинке, гулко стуча сапогами. Не обернувшись, махнула мне рукой и скрылась за поворотом.

Больше мы не встретились.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ АВТОРЕ «РОМАНТИЧЕСКИХ ИСТОРИЙ»

Среди книг, написанных Альбертом Вениаминовичем Цессарским, есть одна совсем небольшая под неожиданно длинным названием: «Зяблик. Повесть о Максиме Ивановиче Грекове (Селескериди), актере и воине». Она вышла несколько лет назад в издательстве «Искусство» не очень большим тиражом и давно разошлась. Но я все-таки советую вам не пожалеть усилий, разыскать ее в какой-нибудь библиотеке и прочитать. Книга того заслуживает.

В ней рассказано об актере Максиме Грекове, любимой ролью которого была роль бесстрашного мечтателя, поэта, фантазера, строителя, комсомольца Зяблика в спектакле «Город на заре». Автор познакомился и подружился с Максимом в годы войны в знаменитом партизанском отряде Дмитрия Медведева, воевавшем в глубоком тылу противника. А. В. Цессарский — тогда еще совсем молодой человек — был в отряде врачом, а Максим — подрывником.

Короткая книга необычно построена и емко написана. Она — запись мыслей и воспоминаний, которые нахлынули на ее автора, когда он присутствовал на генеральной репетиции «Города на заре». Каждый эпизод роли Зяблика вызывает у него поток воспоминаний о жизни Максима, которая предшествовала этой репетиции. И он показывает читателю, что благородство, мужество и чистота сыграны актером так глубоко и проникновенно потому, что высокие чувства героя были и его, Максима, чувствами, готовность его героя к подвигу была убедительной потому, что была присуща Максиму в жизни.

А. В. Цессарский написал эту книгу, когда его друга актера Максима Грекова, сраженного тяжкой болезнью, не стало. В этой маленькой книжке он выразил большую и важную мысль, что подлинно правдивого изображения достигает в искусстве тот, кто прожил свою жизнь по тем же высоким нравственным законам, по которым судит своих героев, развенчивая своекорыстных, тщеславных и трусливых, возвышая душевно щедрых, добрых и отважных.

Эта основа актерского творчества Максима Грекова составляет и основу творчества А. В. Цессарского.

Когда началась Великая Отечественная война, автор «Зяблика» и «Романтических историй» был студентом-медиком. Едва прозвучала по радио весть о нападении гитлеровской Германии на нашу Родину, он вместе с товарищами по факультету бросился в военкомат. Они хотели, чтобы их немедленно отправили на фронт.

— Когда потребуетесь, тогда получите повестки, — сказали им в военкомате.

Но они не были согласны ждать. Они просто не могли ждать! И через комсомольский комитет добились своего. Их вызвали в ЦК ВЛКСМ и сообщили, что зачисляют в Отдельную бригаду особого назначения. Из разговоров, которые вели с ними их будущие командиры, они поняли, что им предстоят дела необычайно трудные и очень опасные. Тем, кто не уверен в себе, была дана возможность отказаться. Студент-медик А. В. Цессарский ни на миг не поколебался в своем решении. На несколько недель он вернулся в медицинский институт, чтобы, ускоренно сдав экзамены и получив диплом врача, ждать боевого назначения. После недолгой подготовки он был направлен в партизанский отряд, принимавший участие в сражении за Москву. Вскоре после разгрома гитлеровцев под Москвой он узнал, что старый чекист Дмитрий Медведев формирует партизанский отряд для действий в глубоком тылу противника. С немалым трудом, заработав даже выговор за то, что действует не по инстанциям, он добился зачисления в отряд Медведева.