Всю оставшуюся пару сижу как на иголках, даже не в силах воспринимать то, что объясняет Радион Владимирович. Лишь переписываю информацию с доски и молюсь, чтобы ребята меня поддержали и объяснили Тимуру, что не сдать курсовые сегодня было очень жесткой подставой для всех нас. Зря, конечно, надеюсь, потому что знаю, что этого не будет.

Еще до окончания пары складываю вещи в сумку и готовлюсь бежать. И как только Владимирович нас отпускает, тут же подскакиваю с места и, расталкивая всех, мчусь к выходу. Вот только зря рассчитываю на спасение…

Власов догоняет меня в конце коридора и крепко хватает за плечи, разворачивая к себе лицом. Впечатывает в холодную стену и бьет по ней кулаками по обе стороны от меня, преграждая путь, будто у меня еще есть возможность сбежать. Он сжимает челюсти так, что на скулах играют желваки, а в его карих бездонных глазах читается жгучая ненависть.

— Ты самая умная, что ли?! — рычит он в мое лицо.

— Нет, — мотаю головой из стороны в сторону и с ужасом смотрю на Тимура.

— А тогда какого хрена ты это сделала?! Я что-то непонятное до этого сказал?

— Прости, я просто не могла… — шепчу я, а на глаза накатываются слезы.

— Идиотка! — выплевывает он и со всей силы бьет кулаком по стене, а я в ужасе вздрагиваю.

— Не надо, пожалуйста, — молю его. — Если бы я не сдала работу, то меня бы мама дома прибила.

— Мамочку боишься? — зло насмехается он и добавляет: — Держись теперь, Наумова. Все время ходи и оглядывайся. Я тебе такой ад устрою, который даже в самом страшном сне не увидишь!

Власов окидывает меня напоследок взглядом, полным пренебрежения, и уходит вместе со своей бандой. А я лужицей стекаю вниз по стене и опускаю голову на колени, пряча свои слезы от остальных.

Больно и до невыносимого обидно. Всего один поступок превратил меня из невидимки в объект ненависти. Я ведь мечтала о том, что бы Тимур меня заметил? Пожалуйста! Получите, распишитесь! Но не такого я внимания от него хотела, совсем не такого…

А ведь не так плохо было, когда он меня в упор не видел. Тогда я еще могла надеяться то, что в какой-то момент он взглянет на меня иначе и захочет сблизиться. Хотя бы просто как друзья. А теперь… Теперь можно оставить эти пустые мечты навсегда.

— Насть, ты чего? — толкает меня в плечо моя одногруппница Алёна и садится на пол рядом со мной. — Не расстраивайся так. Ты все правильно сделала! Давно уже пора было перестать делать то, что говорит Власов, но ты одна набралась смелости.

— Да ничего я не набралась! — всхлипываю я, не поднимая головы. — Если бы не мама, я бы забила на эту работу и не парилась. А теперь Власов всех собак на меня спустит!

— Блин, Настюх, ну не все так страшно же, чтобы сидеть сейчас и реветь из-за этого придурка. Не станет же он тебя бить! Он даже пацанов наших ни разу пальцем не тронул, только угрожал. А девочку тем более не станет трогать. Ну скажет тебе сделать за него курсачи, ну и что? Не впервой же. Мы тебе если что поможем. Правда, ребят?

— Естественно, — звучит надо мной хор голосов.

Поднимаю голову и вижу почти всех ребят из своей группы, столпившихся вокруг меня с Алёной. Становится так неловко и стыдно оттого, что я, девятнадцатилетняя тетка, сижу и реву на глазах у всех. Как малое дите, ей богу! Но все же приятно, что ребята не бросили меня одну в беде и решили поддержать.

— Спасибо, — тихо отвечаю, шмыгая носом, и утираю заплаканные глаза рукавом.

— Ну все, пошли, — Алёна подхватывает меня под руку и поднимает с пола. — Я тебя до остановки провожу.

Улыбаюсь, тем самым благодарю Алёну за поддержку, хотя выходит вымученно, ведь на душе все равно паршиво. Медленно плетусь с ней по лестнице и на каком-то подсознательном уровне достаю телефон из кармана и смотрю на время.

— Блин, Алён, я же на электричку так опоздаю! — выпаливаю я и с вытаращенными глазами начинаю бежать по лестнице, выкрикивая приятельнице напоследок: — Спасибо тебе! Завтра увидимся!

Мчусь со всех ног на остановку. Выскакиваю за территорию универа и вижу остановившийся трамвай, в который заталкивается толпа людей.

— Успеваю, — думаю я про себя, оценивая оставшееся расстояние и то время, которое потребуется для того, чтобы все зашли в транспорт.

Но неожиданно поскальзываюсь на обледеневшей дорожке и со всего размаху подаю на спину, больно ударяясь копчиком. Не успеваю даже очухаться, как кто-то поднимает меня и ставит на ноги.

— Спасибо, — выдыхаю я, даже не взглянув на своего помощника, и мчусь вновь на трамвай.

В последний момент заскакиваю в закрывающиеся двери и выдыхаю. Успела! Вот только людей, в частности студентов, которые тоже едут домой после учебы, в трамвай набилось столько, что даже в салон через турникет не пройти. Приходится ехать еще несколько остановок, стоя у входной двери. В тесноте, конечно, зато на электричку еще могу успеть.