Вдруг Слава вытянула нос, и вприприжку побежала вперёд, урчанием подзывая сестру не отставать. Это означало только одно — нашла! Солнышко побежала за ней, завидуя гибкости сестры, что с изяществом избегала висящих слишком низко веток или одним прыжком перемахивала через бревно, не показывая вообще никакой усталости. Ну конечно, она же больше и вообще джунглевая драконица!

Вскоре они увидели горный склон, полный дикой землянички. Слава сразу набросилась на неё, склонив морду к земле, срывая ягоды своим гибким языком и отправляя по одной в пасть. Солнышко не отставала, заодно найдя на полянке неподалёку какие-то корнеплоды и с удовольствием их хрумкая. Дождекрылка такое не захотела — на её вкус они были слишком пресными, по сравнению с вкусными ягодками, так что всё доставалось сестре.

«Ааааа, помогите!» — вдруг закричал не так далеко голос Глина!

И довольно панический голос! Две драконочки сразу же бросили есть, и побежали в его сторону. Слава так и вообще периодически подлетала, отталкиваясь сильными лапами от стволов деревьев и иногда прямо-таки прорываясь через иногда слишком низкие ветки, благодаря этому набрав скорость выше и оставляя Солнышко позади.

Запах ударил в нос — тяжёлый, животный, и язык его только подтвердил. Это было животное, и очень злое. Драконочки пулей выскочили на место действия, чтобы увидеть странную картинку: Глин сидел на ветке берёзы, что опасно кренилась вниз под его тяжестью, и разевал пасть, пытаясь собрать больше огня, а внизу бегал подпаленный кабан, опасно блестя бивнями — а с ним также бегало стадо из шести довольно-таки взрослых сородичей.

Для одного ещё не взрослого дракончика — ситуация довольно страшная. Одного можно поджарить — но остальные бегают рядом и готовы ударить. Драконья чешуя довольно твёрдая, но риск оказаться пропоротым бивнями, а затем затоптанным и добитым, никто не отменял. И Глин рисковать не хотел. Что ж, пора сиблингам его спасать!

Первым к кабану подбежал Звёздолёт — и выдал на него пламя, заставляя его завизжать и поменять направление в его сторону. «Я с ним разберусь, берите на себя остальных!» — закричал он, видя, как остальное стадо повернулось к нему с явным намерением помочь вожаку. Как будто бы он знал, что остальные придут и что они будут делать. А, ну да, конечно.

Солнышко выдохнула на стадо огонь, заставляя их переключить внимание на непосредственную угрозу — на неё. Славе только это и нужно было!

Распахнутые крылья. Шипение. Яд! Яд прошёлся широкой дугой, попадая на открытые ожоги и глаза. Кабанчики осоловели, их бег стал медленнее, у парочки даже заплелись ноги — то, что нужно было как раз подоспевшей на помощь морекрылке! Она с неожиданно яростным рычанием подлетела и накинулась сверху на замедленных животных, кромсая их толстую шкуру на загривках и кусая с огромной силой. Один, другой, третий — все они падали, истекая кровью и истошно визжа, пока когти окончательно не отнимали их жизнь. Глин прыгнул с дерева на четвёртого, придавливая массой своего прыжка и прокусывая шею сильными челюстями. Славе как раз остался последний кабанчик, на которого она напрыгнула — и вонзила в него длинные клыки, одним укусом перебив ему позвоночник и обездвиживая, чтобы когти закончили работу.

Не прошло даже тридцати ударов сердца, как всё было кончено. Звёздолёт разобрался с вожаком, и тот тоже упал, дёргаясь в последний раз. Пробулькали перебитые горла пары кабанчиков — и вдруг установилась неожиданная тишина. Пятеро дракончиков вышли победителями против шестерых кабанов, получив заслуженную добычу.

— Мы… мы сделали это… — несмело проговорила Солнышко — то ли от гордости за свою помощь, то ли от того, что их стая лишила жизни шестерых кабанов разом.

— Да. Сегодня у нас будет много еды, — рассудительно заметил Глин, осматривая побоище. — И даже маму угостить сможем, когда она вернётся!

— Что ж, а теперь нам это всё надо утащить в пещеру, — внёс долю жестокой реальности Звёздолёт. — И лучше сделать это до того, как нашими трудами захотят воспользоваться другие.

Дракончики обвели глазами место битвы, невольно высовывая язычки. Пахло остатком животного запаха и тяжёлым запахом крови, что всё ещё вытекала и возбуждала чувство голода.

— Мы же не сможем понести это в лапах. Эти животные не намного меньше нас. Наши крылья не поднимут двойной вес, — сказала Слава, примериваясь к одной из тушек.

— Тогда мы потащим их. Каждому по туше. — а Слава пусть летит в пещеру и возьмёт с собой воспитателей, они быстро прилетят и принесут остальные две тушки, — сразу же предложила Цунами.

Это была долгая дорога. Сначала они попробовали погрузить их на себя — но туши, весящие едва ли меньше дракончиков, были слишком тяжёлыми даже для их спин. Пришлось тащить их, держа челюстями, прямо по подлеску, оставляя за собой длинный кровавый след в растительности.

И воспитатели заставили их пройти почти весь этот путь, несмотря на мольбы Славы и Солнышка. «Вы должны знать, что это такое — тащить свою добычу в логово,» — неизменно говорили они. «Вы должны учиться соизмерять свои силы на охоте» — иногда добавлял Бархан, когда дракончики снова жаловались на тяжесть туш во время остановки на отдых.

И они снова тащили, слыша, как на запах крови собираются мелкие лесные хищники, но очевидно боясь крупных драконов. Воспитатели были недалеко, и своим присутствием отгоняли любых больших хищников, навроде волчьей стаи или гепарда — небольшая помощь и так старающимся изо всех сил детям.

И всё же, они дотащили. Туши, в которых уже почти не осталось крови, шлёпнулись в каменистый овраг, и наконец Бархан с Ластом помогли дракончикам затащить добычу внутрь, где сразу же, в пещере добычи, что была недалеко от подземного озера, начался другой урок — разделки. Ведь мяса было слишком много на один раз, а значит, нужно было его приготовить для хранения в холодной воде.