– А-ха, понятно, – сказал он бодро. – Но ведь надеяться еще можно, не так ли?

– Конечно, надежда умирает последней. Кстати, могу я задать вам один вопрос?

– Сколько угодно.

– Вы давно входите в Комитет по академическим вопросам?

– В мае этого года будет десять лет, если я не ошибаюсь, – сказал он.

– Наверное, за эти годы в его составе происходили изменения? Кто-то приходил, кто-то уходил, верно?

– Да, несколько человек сменились. Но беда в том, что у меня нет права обсуждать с вами даже состав комитета, Кристина. Только по специальному разрешению ректора. Ну, вы же понимаете.

– Конечно, конечно. Меня интересует всего один вопрос: когда умер Питер Франклин, комитет уже был в своем нынешнем составе?

– Кажется, да, но больше я ничего не могу вам сказать. Хотя есть множество других тем, которые я готов обсуждать с вами когда угодно. Надеюсь, вы позвоните мне, когда в следующий раз будете в городе. Мне была очень приятна ваша компания.

– А мне – ваша, – искренне ответила Кристина.

Спонтанность его звонка и удивила, и растрогала ее. Надо же, оказывается, она не только настроила против себя Фергюсона и шерифа Бойнтона, но и обрела в кампусе друга.

В понедельник утром отдел Кристины собрался в большом конференц-зале, где она сразу взяла у всех сотрудников анкеты и отложила их в сторону. Потом, стоя перед комнатой, кивнула Эйзену:

– Начинай, Брайан. Что у нас с уликами?

– Бюро криминалистики штата Индиана доставило образец тканей, взятых у Наоми Винчестер, в лабораторию «Макалистер Фармасьютикалз» в Индианаполисе. Там его проанализировали с помощью прибора для газовой хроматографии и масс-спектрометрии, или ГХ – МС, – сказал Эйзен. – У нас, кстати, такого нет, хотя нам он точно не помешал бы.

Пернелл Уайкофф согласно буркнул что-то себе под нос.

– Обязательно внесу его в наш список пожеланий на Рождество, – сказала Кристина. – Так что они обнаружили? – У Брайана была раздражающая манера тянуть кота за хвост, прежде чем сообщить что-то важное.

– Помнишь следы неизвестных стероидных соединений, обнаруженные в крови жертвы из Иллинойса?

– Ты же знаешь, что помню. Выкладывай уже, Брайан. – Кристине нужно было что-то серьезное, с чем она могла бы прийти в кабинет Гастон и уверенно заявить о себе.

– В образце, взятом у Винчестер, было обнаружено значительное количество крайне необычного алкалоида, смертельного яда животного происхождения. Называется батрахотоксин. Исследовательскую группу «Макалистер Фармасьютикалз» возглавляет доктор Рэндалл Крейтон, один из ведущих специалистов по исследованию батрахотоксинов в стране.

– Как ты сказал, «Макалистер»? Кажется, я слышала о них от шерифа Макфэрона. – Вдруг она вспомнила. Грэм, лаборант Фергюсона, записал имена членов Комитета по академическому надзору на листке бумаги, который взял со стола у своего шефа, а на листке как раз и были напечатаны название и логотип «Макалистер Фармасьютикалз». Как канцелярские принадлежности «Макалистер Фармасьютикалз» оказались в кабинете Шеймаса Фергюсона? А еще Тим Миллард говорил, что Питер Франклин проходил стажировку в компании «Макалистер», и всего через пару месяцев его нашли мертвым в машине на парковке Центра Пембрука.

– «Макалистер Фармасьютикалз» и Исследовательский центр Пембрука при Университете криминалистики изучают яд древесных лягушек, – сказала Кристина, – и это, кажется, не просто совпадение. Доктор Крейтон, случайно, не упоминал некоего лаборанта по имени Питер Франклин? Он когда-то работал у них.

Эйзен покачал головой.

– Доктор Крейтон отказался сообщать подробности по телефону, только подтвердил, что действительно исследует батрахотоксин. При этом он сказал, причем по собственной инициативе, одну очень интересную вещь. И не просто сказал, но и повторил, – продолжал Эйзен, глядя в свои записи. – Он настойчиво подчеркивал, что его лаборатория не имеет никакого отношения к деятельности Исследовательского центра Пембрука.

– Похоже, Рэндалл Крейтон что-то скрывает, – сказала Кристина.

– Я, признаюсь, ожидал от него большей открытости, ведь он сделал анализ тканей жертвы по запросу полиции штата Индиана, – заметил Эйзен.

– Скорее всего, Крейтон и Фергюсон отлично знают все, что происходит в лабораториях друг у друга, ведь, кроме них, в стране никто всерьез не занимается исследованиями этого загадочного яда. А еще они наверняка борются за одни и те же гранты, – сказала Кристина, которой уже не сесть в самолет и не отправиться в Индианаполис. «Почему Крейтон отказался давать показания, что он скрывает?» – думала она.

– Пол, что там у них по финансам?

Пол Хиггинс, худощавый парнишка лет двадцати пяти, самый молодой член ее команды, был интернет-экспертом. Он сидел ссутулившись и смотрел в записи, которые лежали у него на коленях.

– Центр Фергюсона недавно получил федеральный грант в размере пятнадцати миллионов долларов. «Макалистер Фармасьютикалз» тоже делали запрос в Национальный институт здравоохранения на этот грант, но они проиграли.

– Разве частные лаборатории могут получать государственные гранты? – удивилась Кристина.