– Вот вы злитесь, – промолвил Торрент укоризненно. – А я вам Ертаулова нашел.

– Стаса? – ахнул Кратов. – Где он?!

– Скажите, господин Кратов, – уклончиво осведомился Торрент, – вы читали бессмертный роман классика английской литературы Герберта Джорджа Уэллса «Остров доктора Моро»? Или вы даже о таком и не слыхали?

– Слыхал, – ответил Кратов нетерпеливо. – Не читал. И кино не смотрел. А зачем мне это?

– А вот зачем… – сказал Торрент.

– Ваш ход, мастер!

Кратов открыл глаза. Оказывается, он успел задремать за то время, пока противник обдумывал, куда бы ему двинуть свои войска. И даже увидел какой-то сон, припомнить который, конечно же, сейчас вряд ли смог бы.

– Я переместил Зеленого Колдуна на черное поле в секторе 1025, а Красную Даму – на лужайку перед замком Трех Секретов, – любезно пояснил Шойкхасс.

– Сильный ход, – заметил Кратов. – Вы поставили меня в затруднительное положение.

Слова были необязательны и пусты. Просто чем-то нужно было заполнить образовавшуюся паузу.

– Тактика игры и заключается в том, чтобы беспрестанно ставить противника в затруднительное положение.

– Скорее – это одно из многих маленьких удовольствий игрового процесса…

Шойкхасс выпростал из переплетения золотистых нитей, что образовывали вокруг его тела некое подобие кокона, верхнюю конечность и нарисовал на своем лице контуры улыбки. В ксенологии это именовалось корявым термином «мимиграфика». Как и у всех тоссфенхов (экономя фонетические усилия, люди величали их когда унижительным прозвищем «тоссы», а когда ласковым «тосики» – в зависимости от контекста), его яйцевидный, туго обтянутый молочно-белой блестящей кожей череп начисто лишен был мимических мышц.

– В наших мирах Зеленого Колдуна чаще называют Дремлющим Богом, – сказал Шойкхасс. – Кажется, у людей есть пословица: не будите спящего тигра…

– Собаку, – поправил Кратов. – Наши дома спокон веку охраняли эти млекопитающие. Хотя, возможно, у какого-то из народов, населяющих Землю и планеты Федерации, в пословице фигурирует именно тигр. Существовали нации, которые боготворили тигров, а собак употребляли в пищу. Какая угроза может исходить от бульонного мяса?.. К рептилиям же мы питали извечное недоверие.

– Вот как? – Длинный, оканчивающийся заботливо изостренным когтем палец начертил вертикальные линии в тех местах, где у людей находились брови. – В таком случае, вы и со мной должны чувствовать себя настороже.

– Так и есть. Разве можно чувствовать себя непринужденно за игровым полем с таким соперником, как вы, советник Шойкхасс?

– Нельзя, – согласно покивал тот. – Я не позволю вам расслабиться. Малейшая оплошность – и вы в Зоне Забвения.

Кратов покосился на Зону Забвения. Там уже прохлаждались две его фигуры – боевой единорог и малый сфинкс.

– Ничего, – сказал он. – У меня еще есть в запасе два трикстера.

– Один, – безжалостно напомнил Шойкхасс. – У вас остался только один трикстер. Первого вы использовали позавчера, на Эфирном Поле.

– Да, я забыл…

– Вы не забыли. Вы просто решили проверить меня. Вы не доверяете рептилиям. А мы ничего не слышали о млекопитающих вот уже несколько миллионов лет.

– И тут явились мы…

– И тут явились вы.

– …и все опошлили, – Шойкхасс стремительно очертил скабрезную ухмылку: он неплохо знал земные анекдоты, а чувство юмора, хотя и достаточно своеобычное, было у него почти человеческим. – Эволюция – дама капризная. Ей нет нужды всюду следовать одним путем. Как и вашей Красной Даме…

– Кстати, и вашей Пурпурной Леди…

– На Земле динозавры вымерли, а рептилии деградировали. На Тоссханне все сложилось иначе.

– А ведь наши миры так похожи!

– Просто удивительно… Поэтому мы оба здесь.

– Исключительно поэтому.

Это была удивительная беседа. Они обменивались куртуазными репликами, цепляя одну за другую, нанизывая слово на слово, словно плели нескончаемое кружево из малозначащих событий и образов. Как будто в этом гигантском, совершенно пустом зале одновременно творилось две игры, и не разобрать было, где прерывалась одна и продолжалась другая. Красная Дама перемещалась в меловой период и приканчивала на корню стада ничего не подозревавших динозавров. Орды Чингисхана огнем и мечом прокатывались по черным и белым полям, чтобы сгинуть без следа в Зоне Забвения. Под высокими сводами порхало эхо экзальтированных спичей Гитлера и Сталина, перемежаемое стуком фигур по игровому полю… Шойкхасс, совсем по-человечески заложив пару конечностей (кажется, среднюю) за спину, убрел в дальний конец зала, где за стрельчатыми окнами можно было видеть медленно разворачивающийся внизу зеленовато-голубой шар в тонком ореоле атмосферы. Кратов тоже оторвал седалище от кресла и неспешно обошел сложившуюся композицию по периметру. «Бросить бы все к чертовой матери, вернуться на стационар „Протей“, залезть в горячую ванну… выпить холодного пива… уснуть и видеть сны. И пускай Пурпурная Леди сама подкараулит Красную Даму в укромном уголке Эфирного Поля и выцарапает ей зенки».

– Однако же, неплохая мысль, – буркнул он под нос.

И пихнул эту распутную бабенку в пурпурной мантилье в сторону Трех Секретов.

– Так, что у нас? – быстро спросил Моргенштерн.

– Пурпурная Леди скрадывает Красную Даму возле замка Трех Секретов, – с трудом ворочая языком, сказал Кратов. – Зеленый Колдун прет к Свирели, как танк. Боюсь, мой Дождевой Маг его упустил.

– Я тоже этого боюсь… – Моргенштерн запустил пальцы под жидкую бородень и почесал шею. – Наша прошлая домашняя заготовка себя не оправдала. Чертов ящер! А где вы оставили второго единорога и малого сфинкса?