– Я задал вопрос, – свирепо напомнил Кратов.

– Ну, летал, – чуть слышно проронил Ганс.

– Засранец, – энергично сказал Кратов. – Орел хренов. Из Галактики нешто хочешь вылететь?

– Еще чего, – проворчал тот.

– И ведь вылетишь. И не то обидно, что вылетишь, хоть и драйвер ты, по отзывам, не самый скверный. А то, что репутацию ты нам запятнаешь. Опачкаешь, можно сказать, перед лицом партнеров по контакту все живые души, что есть на «Протее», своим беспримерным раздолбайством.

Ганс уперся взглядом в дальний конец коридора, ничему не возражая.

– Садился? – продолжал дознаваться Кратов.

– Нет, – прошептал Ганс.

– Врешь.

– Богом клянусь…

– Да ты в Бога не веришь.

Драйвер обиженно вскинул подбородок:

– Я, блин-оладья, добропорядочный христианин, православный!

– Ладно, раб божий, – смягчился Кратов. – Где хоть летал-то?

– Где, где… – пробубнил Ганс. – Где всегда… над Аркадией.

– Еще где?

– Ну, еще над Огигией немножко.

– Тебя кто-нибудь видел? Я имею в виду – из патруля тоссов?

– Меня и наши-то, блин-оладья, не увидят, – горделиво заявил Ганс.

– А сам-то что видел?

Драйвер мечтательно прикрыл глаза.

– Красиво там… – промолвил он после продолжительной паузы.

– Это я знаю, что красиво. А как красиво? И что красиво?

Ганс снова зажмурился. Его обычно мрачная физиономия сделалась совершенно детской.

– Очень красиво, – ответил он. – И все красиво.

– Иди уж, православный, – хмыкнул Кратов.

Драйвер с видимым облегчением нырнул в ближайшую дверь. Кратов посмотрел на часы: до истечения тайм-аута ему оставалось сорок минут. А он уже отдохнул, набрался сил, получил указания от гроссмейстера Моргенштерна (вопреки ожиданиям, тот все же придумал, как реанимировать увядшего было Дождевого Мага и усилить позиции Пурпурной Леди), испортил настроение хулигану-драйверу и еще располагал изрядным запасом свободного времени. Он не спеша двигался по коридору в сторону гибкого переходника, соединявшего «Протей» со стационаром тоссфенхов (тот носил гордое имя «Эштапсаптеокх», что переводилось как «Закованный в угольно-черную чешуйчатую броню» и примерно соответствовало действительности). Навстречу ему попалась стайка молодняка, в которой добрую половину составляли ксенологи, значительная часть приходилась на долю резервных операторов, а остальные были положительно не знакомы. Юнцы и юницы, как им и положено, галдели на все голоса. Завидя Кратова, они почтительно приумолкли и расступились.

– На гильотину, доктор? – участливо спросил кто-то.

– На нее, родимую, – в задумчивости ответил Кратов.

– Как там единорог? Не отдышался еще после Грота Девяти Черепов?

– Да уж скоро отдышится.

Позади него прозвучало негромкое:

– Мягко вам грохнуться, доктор…

Кратов рефлекторно вскинул над головой два растопыренных пальца. И уже свернув за очередной поворот, вдруг понял, что его проводили традиционным плоддерским напутствием.

Определенно, в этой Галактике ничего нельзя было утаить от любопытствующих…

За поворотом его поджидал Том Ван Тондер, комиссар Звездного Патруля. Стоял, заложив большие пальцы за широкий кожаный ремень, широко расставив ноги в голубых форменных брюках, заправленных в высокие сапоги, соблюдая на морщинистом, темном от «загара тысячи звезд» лице выражение полного равнодушия.

– Вам бы платок на шею, Том, – сказал Кратов, – и два кольта за пояс. А вместо шлюза позади вас хорошо смотрелся бы добрый салун, с выпивкой, девочками и мордобоем.

– Благодарю вас, сэр, – сказал Ван Тондер. – И, если можно, звезду шерифа на грудь… Мне об этом уже говорили.

– Кто же это такой проницательный? – сдержанно изумился Кратов.

– Вы, сэр.

– Возможно… Что-то случилось, Том?

– Можно сказать и так. Мы засекли два легких катера тоссов, что намеревались снизиться ниже контрольной зоны над Огигией.

– И, разумеется, сбили, – понизив голос, предположил Кратов.

– Нет, сэр, – невозмутимо возразил Ван Тондер. – Это запрещено уставом Звездного Патруля и протоколом о всеобщем моратории на углубленные исследования планеты Сиринга от десятого марта сего года. Мы воспрепятствовали нарушению контрольной зоны посредством вытесняющего маневрирования, а после известили об инциденте командора Шхеактэушха и советника Шойкхасса. Я счел, что и вам будет небесполезно знать об этом… в вашей игре.

– Вы поступили правильно, комиссар, – с чувством сказал Кратов.

– Благодарю вас, сэр.

Кратов испытующе поглядел на комиссара.

– Послушайте, Том, – сказал он. – А как там наши драйверы – не пошаливают?

Ван Тондер выдержал красноречивую паузу.

– Нет, сэр, – наконец ответил он, не моргнув глазом. – Такое вряд ли возможно. Наши драйверы относятся к заключенным соглашениям и протоколам со всей возможной ответственностью.

– Разумеется… – брюзгливо сказал Кратов и повернулся, чтобы уходить.