— Kto strzelal? — гулко донеслось из коридора.

Женщина вскинула оба пистолета, готовясь убить или умереть — и обессиленно опустила оружие. На пороге замер боец в синей форме ЗОМО.

— Pani Kachowska, — выдохнул он восхищенно, — jestes niesamowita kobieta! [2]

Вторник, 9 января. Раннее утро

Ленинград, улица Петра Лаврова

Серая полутьма на улице угнетала сознание. Ближние дома гляделись нечетко, словно выписанные влажной акварелью, а дальние и вовсе расплывались смутными синими тенями.

Утро на «станции» не задалось — ни крепкий кофе, ни очередной втык резиденту от консула, маявшегося бессонницей, не взбодрили «рыцарей плаща и кинжала».

Дэнни Лофтин о чем-то шептался с Синти Фолк, Джордж завороженно глядел в окно, а угрюмый, встрепанный Вудрофф смолил сигареты одну за другой.

Карл Фостер усмехнулся, и решил встряхнуть коллег, впадавших в апатию, как в зимнюю спячку.

— Леди и джентльмены! — воскликнул он с напыщенностью коммивояжера на ярмарке. — Позволю себе напомнить, что сам адмирал [3] выдал нам с Джорджем инструкцию, завизированную у Картера: если «Источник» удастся идентифицировать, и он окажется под угрозой раскрытия КГБ, то в этом случае его нужно будет эвакуировать, не взирая на мнение Бжезинского и даже на мнение самого «Источника». При этом, цитирую: «Без особой санкции категорически исключается использование традиционных форсированных методов получения каких-либо сведений или применение медикаментозных средств, влияющих на высшие функции».

— Иначе говоря, — хихикнул Рогофф, оживляясь, — «ломать и портить категорически воспрещено!»

Рассеянный взгляд Фреда моментально сконцентрировался, а Синти неуверенно повела головой.

— Но… — затянула она, переводя взгляд с одного «твикса» на другого, и обратно. — Тогда выходит… Надо готовить эксфильтрацию?

— С чего это вдруг? — раздраженно забурчал Вудрофф, покидая любимое кресло.

— Но ведь КГБ прослушивает квартиру «Источника»! — упрямо продолжала Фолк. — Значит…

— Ничего это не значит! — резко оборвал ее шеф.

— Стоп-стоп-стоп… — завел Карл, но на него не обратили внимания.

— Прослушка не доказана! — напирал Фред, нетерпеливо и досадливо морщась. — Это всего лишь наши догадки!

— Но как же… — возмутилась Фолк.

— Да стоп же! — сердито прикрикнул Карл, мигом сбавляя тон. — Вы о чем спорите, господа профессионалы? В той квартире, что на Измайловском, проживает агент с оперативным псевдонимом «Странник». А «Источник» тут причем?

— К-как? — оторопела Синти. — Так он же и есть «Источник»!

— С чего ты взяла?

Фолк открыла рот для ответа, но тут же сомкнула губы, лихорадочно ища, в чем же каверза.

— Ну-у… Хорошо, — вытянула она руку, словно отстраняя своего визави. — Допустим, что все эти его ответы, такие развернутые и подробные — работа экспертов КГБ. Допустим! А предсказание о секте в Гайане? Ведь оно же сбылось! Полностью!

— Синти, крошка, — ласково заворковал Карл, — я тоже многое допускаю в своих рассуждениях, но не верю даже фактам! Давай не будем о природе «Источника» и о том, кто есть кто. Отмотай немного в прошлое, и вспомни, с чего мы, вообще, начинали. Помнишь? С того, как нам объективно оценить, работает ли «Источник» в связке с Кремлем! Вспомнила? А оценить можно по уровню активности КГБ с тремя-четырьмя «реперными точками».Остановимся на трёх — на первых сообщениях для тебя, первой тайниковой операции с «Источником», плюс информация по «Хальку».

Исходно, так или иначе, но данная активность не может быть операцией КГБ по дезинформации руководящих групп США! Полностью достоверная картина распространения наркомафии, вероятно, задевающая некоторые операции кубинских спецслужб и, тем более, весьма жестокий по последствиям акт раскрытия заговора «Халька» — всё это полностью противоречит и практике КГБ, и отношениям внутри коммунистического движения! То есть, отслеживая контрразведывательную активность КГБ, разворачивающуюся прямо на наших глазах, получаем более или менее адекватную картину отношения КГБ к обозначившему себя «Источнику». А картина эта проста, как детский рисунок — КГБ взялось разрабатывать не сам «Источник», а его связного, как наиболее уязвимое звено! И мы сами убедились в этом, немедленно после провала «подсадной утки»! Помнишь, Джордж?

Рогофф лишь слабо махнул рукой.

— Весь этот бред про жертву опытов на мозге пусть сам Колби переписывает в сценарий и дарит его Голливуду! — энергично продолжил Карл. — Неоспоримым остается лишь тот факт, что с разных направлений — и, возможно, исходя из различных допущений — но интересы двух разведывательных структур сошлись на подростке, на этом… Соколове! Таким образом, с наибольшей вероятностью следует полагать, что точкой пересечения наших интересов и даже соперничества стал один и тот же подросток. Предполагать, что таких отроков — два или более в одном городе, в один и тот же период времени — это умножать сущности без нужды в ситуации, и без того путаной. Связной «Источника» — вот, кого мы прессовали в сквере напротив театра! Прессовали с предельно допустимой «плотностью» — до уровня «без скандала» и обмена нотами! А после посвятили в агенты с pogonyalom «Странник». Sic!

Синти вскочила, и подняла руки.

— Хорошо, хорошо! Я поняла! То есть, этот мальчик не сам предсказал события в Гайане, а просто передал нам очередное послание «Источника»?

— Именно так, — скучно подтвердил Фостер, словно теряя интерес к разговору (и пряча усмешку под веками). — Ну, ты сама вспомни — отец «Странника» едва не погиб в Марокко, а сын его не предупредил даже! Так какой из него предиктор? А мы сейчас из разведчиков переквалифицировались в каких-то почтальонов — доставляем вопросы якобы «Источнику», и пересылаем ответы в Лэнгли…