— Слушай, Ром, — неожиданно сказала я, глядя на коллегу поверх монитора (Ромкин стол стоял метрах в пяти от меня, по другую сторону от окна, и мы часто так переговаривались, одновременно делая что-то на своих компьютерах), — у тебя бывало такое, что с определённого момента ты становился равнодушным к некогда близкому человеку? Точнее, не совсем к нему, а к его поступкам.

— Что-то я с утра туго соображаю, — улыбнулся мне Рома. Внешне он был полной противоположностью Косте — темноволосый, совсем без седины, выше меня на полголовы, с глубокими карими глазами и совсем не субтильной фигурой. Костя-то до сих пор, как в юности, тот ещё эльф, а Рома — человек-гора. Думаю, ещё пара лет — и у него от сидячей работы начнёт расти «трудовая мозоль». — Приведи пример.

— Ну-у-у… — протянула я, лихорадочно пытаясь сообразить, как объяснить так, чтобы не выдать себя. — Допустим, есть у тебя друг. И дружишь ты с ним лет двадцать. Считаешь его родным и близким, рассказываешь ему если не всё, то почти всё. А потом он сильно косячит, по сути — предаёт тебя. На первый раз ты прощаешь, а во второй… понимаешь неожиданно, что как-то безразлично. Поначалу больно, а потом уже и боли нет, так, усталость только.

Ромка вздохнул, проницательно посмотрел на меня внимательными глазами цвета кофе и поинтересовался:

— Опять с мужем проблемы, да?

Вместо ответа я развела руками и улыбнулась.

— Ну и не трепи себе нервы, — припечатал Рома. — Не думай о нём. Я, знаешь, много могу тебе сказать, но не стану. Просто прекрати это всё в голове у себя перебирать, как Золушка горох.

— Да ладно, скажи. Что уж там, все свои.

— Не хочу не в своё дело лезть.

— А вдруг мне это поможет?

Рома с сомнением покосился на меня, щёлкая мышкой, пробормотал что-то себе под нос и, когда я уже собиралась уговаривать его дальше, выпалил:

— Да разводись ты с ним. Чего себя мучить, я не понимаю. Ты прости, Надя, но последние два года — с того самого утра, как ты тут заплакала, я вообще в шоке был тогда, — в общем, я с тех пор тебя счастливой-то и не видел.

— Как это? — удивилась я. А я-то считала, что первоклассно держу лицо.

— А вот так. Заметно было, что ты бодришься, но всё-таки унываешь. Не понимаю, зачем этот мазохизм, Надя? Ради кого? Только не говори мне про детей, ещё ни одному ребёнку не была полезна несчастная мама. Да и большие они уже у тебя.

Я стиснула зубы, чтобы не поинтересоваться — у него-то самого с женой что? В отличие от Семёна, по которому было видно, что в браке тот счастлив — аж лысина лоснилась, — Роман часто выглядел так, будто дома его уже запилили и затюкали. Правда это или нет, я не имела ни малейшего понятия — про свою супругу он никогда не рассказывал. Только про детей. Я знала лишь, что её зовут Лена. Поэтому и упрекать Ромку — мол, а сам-то чего не разводишься? — не могла. Вдруг я ошибаюсь и у него с женой всё нормально, а замученным он выглядит не из-за скандалов дома, а из-за чего-то другого? У него год назад мать от рака умерла — может, в этом и была причина, а всё остальное я себе сама додумала?

— Я два года назад решила, что любой человек заслуживает второго шанса, — объяснила я Ромке. — Разве это несправедливо? Всё-таки мы столько лет вместе…

— Да хрен его знает, справедливо или нет. Может, и да, только на кой чёрт эта справедливость нужна, если ты несчастна? Лучше будь несправедливой и забей на своего мужика. Ты чего, другого не найдёшь?

— Понятия не имею. Я не пробовала.

— Ну вот и попробуешь, — хмыкнул Ромка, и мне почему-то показалось, что он в этот момент смутился. — Новые впечатления получишь. И меньше будешь нервничать, уверен.

— Слушай, — я развеселилась, — не пойму: где твоя мужская солидарность?

— Она сдохла в тот день, когда ты тут разревелась, — признался Рома, и на этот раз смутилась уже я. — Я тогда для себя понял: что бы твой муженёк ни натворил, не буду я его защищать. Я с ним не знаком, а вот тебя знаю хорошо. И не хочу, чтобы ты плакала.

Я спряталась за монитор и пробормотала уже оттуда:

— Я больше не буду.

— И это правильно, — похвалил меня Ромка. — Но насчёт развода ты серьёзно подумай, Надь. Если тебе сложно, невыносимо, ещё и, как ты говоришь, стала равнодушной к поступкам мужа, — разводись. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что этот твой подвиг долготерпения в будущем никто не оценит. А дети ещё и скажут: «Мама, не надо было».

Вот тут Ромка точно был прав. Не знаю, как Оксана, она девочка непредсказуемая, а Лёва точно выдаст что-то подобное.

Смущало меня только одно.

Это что же получается — два года терпела, превозмогала, старалась, а теперь — в кусты? А может, Костя правду сказал и не было ничего? Получается, я ни за что буду с ним разводиться?

Несправедливо.

Но с другой стороны — Рома тоже прав, и на кой чёрт мне эта справедливость, если я несчастна?..