Шрифт:
Казарма бывшей хоругви графа Мехова, военно-учебная база Де-Кастри, Приморская губерния
Алексей не слишком рвался в бой. Но во время приезда принца, бои при котором если и будут, то больше показательные, не воспользоваться возможностью урвать воинскую славу — было неправильно.
Не помешает и ему, и роду. А главное — не придётся самому рисковать и лезть в бой: традиции аристократов это вполне позволяли. Хотя когда Алексей обратился в штабную канцелярию со своим запросом, он был уверен что ничего не выйдет.
В штабе была какая-то невообразимая суета, бегали чиновники, офицеры, жандармы, представители Благочиния. Но, всё же, Алексей решил попробовать. А именно, обратится к старой традиции: «упавшего знамени», когда место командира в ополчении принимает ближайший родственник.
Традиция была давняя, чёрте сколько не применяемая, подразумевавшая скорее ситуацию в бою… Но с паршивого Марка хоть шерсти клок, рассудил барон. А не выйдет — так не выйдет. Но вышло, практически сразу: штабс-ротмистр, посмотрел на прошение, хмыкнул.
Извлёк какие-то бумаги, посмотрел в них. После чего уставился на Алексея:
— Вы уверены, что хотите этого, барон?
— Само собой, ротмистр! Поднять знамя, оставленное моим отпрыском — этого требует моя честь! — заверил Мачников.
— Хозяин — барин, — пожал плечами ротмистр, начав заполнять бумаги. — Поздравляю хорунжим, барон Мечников, — протянул он через несколько минут бумаги.
И вот теперь Алексей хозяйственно оглядывал казарму. Количество бойцов было невелико: этот щенок отпустил в увольнение, а то и подал рапорт на повышение почти всем подчинённым. Впрочем, вопрос численности, с момента появления хорунжего, решится самостоятельно и быстро.
А как можно будет значимо сообщить на приёме: «Во времена, когда я был хорунжим на войне»… Очень и очень неплохо выйдет, порадовался Алексей, направляясь в кабинет. Посидел за столом, собрался бегло посмотреть бумаги, оставшиеся от этого…
— Явился для несения службы, господин хорун… Алекс?! — раздалось удивленное.
— Олег? — не менее удивлённо уставился Мечников на знакомца и собутыльника.
— Алекс, я рад что ты получил повышение, но шутка с рапортом о переводе к тебе — не смешная!
— Олег, я не писал никакого рапорта! — возмутился Алексей. — Я чин-то принял меньше часа назад!
— Не сомневаюсь в твоих словах, но…
— Давай разбираться, — решительно указал Алексей на стул.
Впрочем, разобраться не получилось. Выходило, что хоругвь, где формально числился виконт Олег Синицын, была расформирована, а бойцы направлены в другие хоругви.
— И благочинцы бегали, — передёрнул плечами Олег.
— Они везде сейчас бегают: визит цесаревича, — резонно отметил Алексей.
Правда, через минуту им пришлось удивиться ещё сильнее — к ним присоединился ещё один знакомый. Правда, остаток хоругви «добрался» уже без сюрпризов. И к вечеру Алексей закончил с этой возмутительной суетой.
Устало вздохнул, открыл сейф с документами, стал бегло проглядывать их…
— Одобрено, — пробормотал он себе под нос. — А что… ЧТО?!!
Не закричать Алексей просто не мог: этот негодяй… подал прошение о проведении диверсионно-штурмовой операции! Силами ОДНОЙ хоругви! И его удовлетворили!!! А теперь…
Алексей засуетился, связался с ротмистром, непосредственным начальником. Потом — со штабс-ротмистром, знакомыми… И ничего! Многие были вообще не доступны, многие оскорбительно отвечали, ссылаясь на свои дела! А начальство отказалось отменить задание!
И теперь…
— Я тебя ненавижу, Марк!!! — прорычал Алексей, одновременно с бессильным ударом по столу.
Бывшая Автомастерская, штаб-квартира банды Гаражные, Нижний город, Новгород, Вильгельм Похлёбкин
Вильгельм приглядывал за поварами, да и сам был занят: выдерживал соус, что доверить он не мог никому, кроме себя. Подчинённые были обученными, перемешивание соуса — медитативным занятиям, так что бывший шеф-повар одного из лучших столичных ресторанов «Детинец» размышлял.
О том, как он оказался не в кухне ведущего ресторана Новгорода, куда пробился умением и талантом, а в бандитской… столовой. Хотя назвать кухню Гаражных «столовой», да и самих Гаражных «бандой» — было не совсем верно.