Недавно я разговаривала с женщиной за сорок, экспертом в области режимов питания, которая перепробовала столько неудачных диет, что уже не помнит их числа. Каждый раз, когда она звонила домой, и не важно, что происходило в ее жизни, с ее детьми и карьерой, вопрос ее матери оставался неизменным: «Ну что, похудела?» Ее родители весело шутили, что она перестанет прыгать с диеты на диету после смерти матери. Она чувствовала, что загнала себя в ловушку, долгие годы переедая в пику своему воспитанию, но это переросло в самобичевание. В конце концов, в сорок лет она нашла способ здорового питания, которого могла придерживаться, – не диета по совету мамы, а регулярные вкусные салаты, рыба на гриле и супы с огромным количеством специй. Возможно, эта женщина пришла бы к такому меню быстрее, если бы в голове у нее не звучал постоянно родительский голос, который велел ей меньше есть.

Как и многое другое, что делают родители из любви, принуждение девочек худеть приносит не пользу, а вред. Это повышает шансы детей быть недовольным своим телом, повышается волнение о весе, появляется депрессия, неумеренность в еде и беспорядочное питание. В одном исследовании приблизительно у трети пятнадцатилетних девочек, которых мамы заставляли худеть, появилась склонность к тотальному контролю веса – прием слабительных средств, вызывание рвоты, пропуск приемов пищи, курение в качестве замены еды и таблетки для похудения – по сравнению с 5 % девочек, которых мамы не заставляли сидеть на диете {290} . Похожи и последствия для девочек с лишним весом из семей «дразнящих весом». Одно исследование обнаружило, что девочки, которых «очень часто» родственники дразнили за пухлость, были более склонны к перееданию, чем девочки из более понимающих семей {291} . Если даже это не убеждает вас прекратить насмешки над ребенком, подумайте о том, что, возможно, вы этим ничего не добьетесь. Если родители давят на ребенка с ожирением, то существует большой риск через пять лет набрать еще большее количество килограммов {292} .

Такое давление на девочек выходило за рамки привычного образа мыслей. Кажется, что питание девочек и питание мальчиков – это две большие разницы. Независимо от того, есть ли у нас братья или сестры, культура внушает нам, что нужно выбирать еду в зависимости от пола. «Для мальчиков не существует ограничений в некоторых видах пищи», – рассказывает автор книг о еде Найджел Слейтер в своих мемуарах Toast («Тост»). Когда Слейтеру было восемь, его выбор угощений называли девчоночьим. «Сердечки и клубничное мороженое на палочке были для девочек… и ни одного ребенка старше шести нельзя было увидеть умирающим от восторга из-за летающей тарелки» {293} . В рекламе продуктов, нацеленных на мальчиков и мужчин, по-прежнему ставится акцент на образе мачо. «Для настоящего мужчины!» – призывал слоган KFC купить двойной бургер, как будто мальчик может проявить бесхарактерность, если не сможет расправиться с булочкой, состоящей из двух куриных бургеров, ломтика бекона, сыра, салата и нашлепки из майонеза.

Когда деловые женщины в Японии общаются со своим боссом, им разрешено пить сливовое вино, смешанное с газировкой, вместо пива, как сообщается в газете Economist, как будто женщина не может предпочесть пиво разбавленному водой сливовому вину {294} . Такие мысли уходят корнями в детство, когда «подразумевалось», что мальчикам нравятся длинные закрытые бутерброды с мясом, а девочки должны мечтать о сахаре, специях и милых штучках. Пока девочки не достигли двузначного количества лет, их учат, что к некоторым продуктам прилагается слово «не следует». Они узнают, что «худая» – это комплимент. Они впитывают понятие, что если девочка не обожает шоколад, то она странная.

Во-первых, существует такой факт, что (при условии приблизительного соответствия по физической активности и комплекции) мальчикам нужно больше энергии, чем девочкам. В соответствии с нормами питания, семилетнему мальчику требуется на 100 калорий в день больше, чем девочке того же возраста (1630 против 1530). К восемнадцати годам разница достигает 700 калорий (3155 калорий для мальчиков по сравнению с 2462 для девочек), – эквивалент одной порции гарнира {295} . Да и возможности девочек и мальчиков в употреблении того или иного объема пищи тоже разнятся. Если бы я давала своей двенадцатилетней дочке среднего роста такие же громадные порции, которые я накладываю своему шестнадцатилетнему сыну (1,85 м), она бы не осилила и треть. И это не жадность; это математика.

Более поразительное физиологическое различие заключается в том, что мужской и женский мозг показывают разную активность в реакции на питание. Например, кислый вкус лимона вызывает в центральной доле и таламусе более сильную реакцию у женщин, чем у мужчин. В целом, женщины обладают большей чувствительностью к запахам и вкусам, чем мужчины, и лучшим запоминанием {296} . Такая повышенная чувствительность может сделать девочек более избирательными.

Маркетолог Брайан Урбик потратил многие годы на работу в детском комитете, разрабатывая продукты для пищевой индустрии и опрашивая в среднем 4000 детей в год в Европе, Северной Америке, Центральной Америке, Азии и на Среднем Востоке. Во всех этих разных странах Урбик обнаружил, что «если вы правильно подобрали вкус для девочек, то, вероятнее всего, вы подобрали его и для мальчиков». Однако когда дело доходит до продвижения торговой марки продукта, все меняется. Когда продукт нацелен как на мальчиков, так и на девочек, Урбик советует маркетологам придумать упаковку и бренд, сделав акцент на мальчиков. «Девочки больше принимают продукты для мальчиков, в то время как мальчики чаще отвергают все слишком девчачье» {297} .

Это довольно нелепо – делить продукты для девочек или для мальчиков. Кто решает, что «Мужчины любят пироги, а женщины – хумус» (Men Love Pies, Girls Like Hummus), как гласит название кулинарной книги 2013 года шеф-повара Саймона Риммера? Даже если мы настаиваем, что мы выше такого ребячества, все равно очень сложно не интернационализировать идею о том, что некоторые продукты больше подходят одному полу, чем другому, и выбирать соответственно. Обычно мы автоматически ассоциируем обильные мясные блюда с мужчинами, а легкие салатики и конфеты с женщинами, и эти стереотипы повторяются во всех культурах, даже в таких разных, как Франция и Япония. Когда американских студентов попросили сказать, какая еда относится к тому или иному полу, они не задумываясь ответили: стейк, жареная картошка, лук и леденцы были для мужчин, а творог, персики, суфле и блинчики – для женщин {298} . Более того, было также обнаружено, что некоторые мальчики-подростки неохотно ели продукты с женским подтекстом, особенно в кругу друзей: настоящие мужчины не едят суфле!