Воспользовавшись этим, второй денщик успел отбросить опустевшую трехлинейку и, выхватив из кобуры пистолет, тоже «ТТ», как у доктора, застрелил еще троих нападавших. Но, за ними на крыльцо уже лезли другие. Собака под кроватью жалобно скулила. И в этот момент снаружи раздалась автоматная очередь, а за ней последовали взрывы гранат. И еще винтовочные выстрелы. Услышав стрельбу, к нам на выручку спешили воинские караулы, круглосуточно патрулирующие местность возле крепости.

— Подмога! — прокричала сверху Люда, выглянув в окно второго этажа. — Со стороны крепости наши красноармейцы уже бегут сюда!

Через пару минут двор заполонили хорошо вооруженные бойцы Красной армии, отсекая огнем средневековых воинов. Среди наших оказался даже один, вооруженный ручным пулеметом с большим диском сверху. Дегтярева пулемет, кажется, назывался. И варвары, поняв, что попали в западню, бросились к своим ладьям, отступив от терема. Но, было поздно: один за другим они падали под пулями. Поняв, что не могут противостоять такому грозному оружию, убивающему на большом расстоянии, они все-таки начали сдаваться, бросая свои топоры на землю и поднимая руки. Среди этих варваров, кем бы они не оказались, варягами, викингами или еще каким-то племенем, берсеркеров, видимо, было все же поменьше, чем среди тех синелицых.

А красноармейцы прижимали оставшихся дикарей к земле и связывали веревками. Когда все закончилось, во дворе терема сгрудилось достаточно много пленных связанных варягов. Никому из них не дали отплыть на их ладьях. А тех, кто пытался спрятаться на кораблях, не желая сдаваться в плен, красноармейцы безжалостно пристрелили, продемонстрировав наглядный урок тем из варваров, кто еще колебался: сдаваться, или нет. Троих главарей тоже связали и поставили на колени перед красным командиром. Я пока плохо разбирался во всех этих петлицах 1941 года, но, по-моему, если судить по двум темно-красным «шпалам» и по большим ярко-красным звездам, нашитым на рукавах, это был какой-то комиссар, седоватый высокий мужчина воинственного вида с усами, перетянутый портупеей, и с кобурой на боку.

— Кто такие? — спросил он с суровым выражением на лице. Причем, повторил вопрос по-белорусски, потом даже по-немецки.

Но, тот широкоплечий воин в шлеме, украшенном рогами, которого я видел на носу первой ладьи, видимо, главный вожак, лишь хрипло рассмеялся. Похоже, эти дикари не понимали ни слова. И тогда последовала команда:

— Увести!

Тем временем, пока красноармейцы уводили пленных, а комиссар допрашивал главаря, я осмотрелся. Двор терема был завален телами варваров. Наших среди убитых, к счастью, не оказалось. Лишь один из денщиков Пал Палыча, Саша, был ранен стрелой в левое плечо, но еще держался на ногах. Сам военврач отделался лишь царапиной на лбу от случайной стрелы. А я и девушки совсем не пострадали.

— Спасибо, что вовремя подоспели, Василий Семенович, — Пал Палыч пожал руку комиссару.

— Не за что, товарищ военврач второго ранга. Наши разведчики заметили их ладьи достаточно издалека. Но, никто не ожидал, что они пристанут к берегу именно здесь и сразу пойдут на штурм. Мы поначалу решили, что они направляются к крепости, — ответил тот.

— А кто они вообще такие? — спросил Палыч, вытирая кровь чистым носовым платком с поцарапанного лба.

Комиссар пожал плечами:

— Пока не знаем. Но допросим. Если не заговорят — расстреляем.

Я вздрогнул. В этом мире, похоже, не было места сантиментам.

— А мне что сейчас делать? Чем помочь? — спросил я.

Кинув взгляд на мои джинсы и кроссовки, комиссар сказал:

— Вы же один из этих… Из попаданцев. Так что возвращайтесь лучше в крепость. Комендантский час скоро начнется. А вас, доктор, как и ваших санитарок, прошу осмотреть раненых. У меня трое со стрелами. Да и подстреленным врагам, кто не умер еще, надо бы оказать помощь. Все-таки они тоже люди, хоть и дикари.

Палыч кивнул и распорядился. И девушки, вспомнив профессиональные навыки, тут же принялись за свою медицинскую работу. По приказу комиссара красноармейцы разбились на отряды. Один из них выполнял задачу конвоирования пленных. А второй — хоронил павших в бою, оттаскивая тела к краю леса. Большая серая собака, сразу вылезшая из-под кровати, как только опасность миновала, весело бегала по двору, помахивая хвостом и слизывая с травы кровь врагов.

— Ну и вечерок… — пробормотала Лена, прощаясь со мной. Несмотря на свой привилегированный статус попаданки, она добровольно осталась, как ответственная медсестра, чтобы помогать коллегам в работе с ранеными.

— Да уж… — вздохнул я и побрел прочь.

Когда вышел за ворота, вокруг уже сгущались сумерки. И я обернулся, разглядывая еще раз длинные ладьи чужаков на фоне заката. Потом я молча пошел по тропинке вдоль речки обратно к крепости следом за конвоируемыми пленными и их конвоирами. А в голове крутились мысли: «Кто эти варвары? Откуда они взялись? Почему напали? И главное, — что будет дальше, если, например, их появится у нашей маленькой деревянной крепости целая орда?»

Эти же мысли не давали мне покоя и тогда, когда пытался заснуть в душной комнате общежития, слушая храп троих соседей по комнате, простых работяг из мастерских. А на следующее утро в крепости царило необычное оживление. Новость о нападении варваров, приплывших на больших многовесельных лодках, уже распространилась, поскольку звуки перестрелки слышали все, кто находился в крепости и в ее окрестностях. В столовой, куда я пришел перед началом рабочего дня, чтобы позавтракать, только и разговоров было, что о вчерашнем сражении возле теремка военврача.