— Кристи, ты хочешь отправиться в прошлое, чтобы предупредить родителей о катастрофе? – спросила я.

— Думаешь, у меня не хватит силы воли, чтобы сделать правильный выбор? – съязвила Кристи.

— А какой он — правильный выбор? – спросила я. – Для тебя естественно хотеть спасти родителей. Наоборот, если бы ты хотела убить Буллсмита, я бы забеспокоилась.

— Аня права, Кристи, — вступил Сэм. Во время нашего разговора он о чем-то напряженно думал. Будто перебирал все возможные варианты развития событий. И не находил верного. – Не стоит начинать жизнь с убийства. Тебе всего семнадцать. И не забывай: если те, кто останутся здесь, ничего не вспомнят, тот, кто отправится в прошлое, будет помнить все.

— Моя память выдержит смерть негодяя, — горячо возразила Кристи.

— Зато моя совесть – нет, — мягко сказала я и пригладила ее непослушные волосы. – Если все удастся, я найду вас и расскажу о том, что было. И мне будет легче вынести это, если буду знать, что уберегла тебя, Кристи.

Она моргнула слезами, кивнула и тихо сказала:

— Я напишу письмо родителям. Предупрежу, чтобы отказались от той поездки во Францию. Когда будешь в прошлом, бросишь письмо в почтовый ящик.

Мы с Кристи до утра просидели на кушетке Сэма. Он рядом на стуле. Каждый думал о своем. Меня не покидало чувство безысходности. Казалось, будто я камнем лечу вниз, знаю, что разобьюсь и ничего не могу поделать, чтобы это изменить.

На другой день я и Кристи поехали на Десятую станцию. С собой прихватили два пистолета и винтовку с оптическим прицелом. Сэм и Люк стояли на платформе и провожали нас. После изматывающего ночного разговора я заснула в комнате Сэма и проспала семь часов. Сны я не видела. Впервые за пять лет Димка ушел из моих снов. Будто почувствовал, что теперь я жалею не только о нем. Мне было стыдно, словно полюбив Ивана, я предала моего сыночка.

Десятая станция метро располагалась на границе между Хоупфул-Сити и Трущобами. Как и другие, она была заброшена уже без малого пятнадцать лет, со времен войны. В отличие от нашей Конечной, Десятая скрывалась на глубине ста футов под землей и служила Сэму и его команде перевалочным пунктом. Сюда можно было попасть по системе канализации, опутавшей подземелье Хоупфул-Сити. На Десятой Кристи и Сэм «парковали» свой электровоз, когда ездили в город.

На самой станции не было ничего примечательного. Заброшенный эскалатор с разбитыми ступенями. Пустая платформа. Темнота и холод. Когда поезд останавливался, Кристи брала пульт и включала свет. Тонкая паутина диодных светильников окутывала станцию бледным светом.

Кристи нарисовала на стене мишень и учила меня стрелять. Выходило не очень. Компактный пистолет «Сиг Сойер» весил всего два фунта, но мне казался тяжелым и неудобным. Подсознательно я противилась освоению навыков убийцы. Оружие в моей узкой руке выглядело нелепо, чужеродно, смешно.

— Тебе не помешало бы набрать мышечную массу, — кривилась моя юная подруга, наблюдая, как неловко я обращаюсь с пистолетом.

— Убийство противно природе человека, Кристи.

— Иван был лучшим человеком на Земле и отлично стрелял, — возразила она. – Да и я спасла тебя, помнишь, выстрелила в патрульного?

— Ты защищалась, а Иван – бывший солдат. На войне другие законы.

— Разве ты не поняла — мы и так на войне? – воскликнула Кристи. – Ты недавно в Трущобах, но уже могла убедиться, что мы здесь постоянно воюем. С бандой Гилроя, с патрульными Хоупфул-Сити, с Буллсмитом. Вся наша жизнь – война. Если ты не научишься стрелять, пойду я. Ради Ивана я готова сто раз убить Буллсмита. А когда вернусь – разделаюсь с Гилроем и его гориллами.

Лицо Кристи исказилось гневом. Она яростно передернула затвор, вытянула руку, прицелилась и выстрелила в мишень. Грохот выстрела разнесся по станции и устремился в черный туннель.

— Кристи, я понимаю: Иван погиб, и тебе больно. Но это уже случилось. Даже если ты убьешь Гилроя, легче не станет. Иван любил тебя и хотел, чтобы ты вернулась к нормальной жизни. Он не желал, чтобы ты мстила за него. Чем мы тогда лучше Гилроя и Сары?

Она сверкнула глазами, протянула мне пистолет:

— Прицелься и стреляй. Тебе нужно научиться попадать в цель.

— Не думаю, что стрелять в Буллсмита с большой дистанции – хорошая идея, — я продолжала сопротивляться. – Там будет много народа, не хочу, чтобы пострадали невиновные.

— Вряд ли ты сможешь попасть в него издалека, — согласилась она. – Придется подобраться ближе и выстрелить в упор. Два выстрела: в сердце и в голову.

Меня передернуло. Кристи семнадцать. Ей бы думать о вечеринках, парнях и любовных романах. Не об оружии и смерти. Чертов Буллсмит с его Новаторами! В кого они нас превратили?

Я взяла пистолет и принялась стрелять по мишени.

За две недели я научилась стрелять из армейского «Сиг Сойера» и компактного «Глока». В итоге мы выбрали маленький «Глок». Кристи упорно пыталась всучить мне еще и винтовку. Я отказалась. Как незаметно пронести ее на свадьбу? К тому же я едва научилась стрелять и боялась, что в экстремальных условиях забуду все навыки и провалю операцию.