Шрифт:
Фрэнки была слишком ошарашена, даже испугана.
— Спасибо, майор, — только и смогла выдавить она.
— Поверьте, лейтенант Макграт, вам не за что меня благодарить.
Фрэнки вышла из здания все в том же оцепенении.
Плейку.
Рокет-Сити.
Она шла мимо пляжа. Парни играли в волейбол, пара сотрудников Красного Креста из шезлонгов наблюдали за игрой. Остальные мужчины загорали, развалившись на складных стульях. Кто-то вешал экран и устанавливал проектор для вечернего фильма.
Барб сидела в шезлонге и читала письмо из дома.
Фрэнки села рядом.
— Меня переводят в Семьдесят первый.
Барб машинально приложилась к стакану с джин-тоником.
— Черт, никто не трахает женщину так, как армия.
— Ага.
— Когда мы выдвигаемся?
— Мы? — не поняла Фрэнки.
— Родная, ты же знаешь, я люблю путешествовать. Поедем вместе. Больше никакого пота. Тем более мы обе там нужны.
— Но, Барб…
— Никаких «но», Фрэнки. Пока я в этой богом забытой дыре, я с тобой.
Дверь барака резко открылась. Без стука. Жаркий солнечный луч проник в тусклую комнату, окрасив ее в желтый.
На пороге стояла Барб, она все еще была в шортах хаки, футболке и армейских ботинках, которые надевала в неотложку этим утром. Ее афро отросло. Последние недели она не стригла волосы, называя это личным бунтом.
Рядом с Барб стояла хрупкая девушка в парадной форме с дорожной сумкой и чемоданом в руках. Ярко-голубые тени привлекали внимание к ее огромным испуганным глазам. Фрэнки видела, что бедняжку трясет.
— Я Уилма Коттингтон. Бойс, Айдахо, — сказала девушка, пытаясь не заикаться.
— Картофельный край, — сказала Барб.
— Мой муж служит в Дананге. Я приехала за ним.
— Муж во Вьетнаме. Повезло…
Фрэнки и Барб переглянулись. Они обе знали, что это либо большое счастье, либо самое большое несчастье.
— Я Фрэнки. — Она встала. — Располагайся. Мы покажем тебе территорию, как будешь готова.
Уилма оглядела комнату.
Фрэнки прекрасно понимала, что сейчас чувствует эта девушка.
Все они когда-то были «черепахами», Тридцать шестой эвакогоспиталь превратился в бесконечный круговорот людей. У Уилмы все получится, она станет отличной медсестрой, или Вьетнам ее переварит. Скорее всего, она добьется успеха и без помощи Фрэнки и Барб. Майор Голдштейн наверняка для начала отправит ее в неврологию.
Жизненный цикл в Тридцать шестом.
По комнате пробежала крыса. Уилма вскрикнула.
Фрэнки не обратила на грызуна никакого внимания.
— Это не худшее, что ты здесь увидишь, девочка.
Девочка.
Они, наверное, были ровесницами, но рядом с ней Фрэнки чувствовала себя старухой.
— Воду пей только из специальных мешков, — сказала Фрэнки. — Тридцать шестой — отличное место для начала службы.
20 октября 1967 г.
Привет из жаркого и влажного Вьетнама.
Я так и не рассказала вам о пляжной вечеринке, исправляюсь. Впервые в жизни я каталась на водных лыжах. А потом была дискотека — танцевали так, что хоть по телевизору показывай. С нами были вертолетчики из ВМС — Морские волки, — вот кто знает толк в настоящем веселье.
Моя подруга Этель уехала домой, мы с Барб очень по ней скучаем. Я и подумать не могла, какой крепкой бывает дружба.
В Тридцать шестом эвакогоспитале я проработала уже полгода, а теперь меня переводят на север, в Семьдесят первый эвакогоспиталь на Центральном нагорье. Я отправлю вам адрес, как только его узнаю. Барб едет со мной.
А пока я еще здесь, пришлите мне, пожалуйста, крем для рук, тампоны (в военном магазине их нет — мужчины тут используют их для чистки винтовок), шампунь и бальзам для волос. И духи были бы очень кстати. Мои почти закончились. Мальчикам этот запах напоминает о доме.
Как только размещусь, сразу вам напишу. Я немного переживаю и в то же время с нетерпением жду отъезда. Это будет колоссальный опыт.
Простите, что долго не писала. Недавно я потеряла близкого друга, мне было очень паршиво. Сейчас уже лучше. Здесь нет времени на скорбь, хотя причин для нее предостаточно. Жизнь не так проста, как может показаться. Люди приходят и уходят. Но мне нравится быть медсестрой. Мне важно, чтобы вы это знали. Я рада, что приехала сюда. Даже в самые плохие дни я верю, что здесь я на своем месте. Однажды Финли сказал, что во Вьетнаме он нашел настоящего себя, что его товарищи очень много для него значат, и теперь я понимаю эти чувства.
Люблю вас, Ф.Плейку Фрэнки увидела сначала сверху. Она смотрела на густые зеленые джунгли из вертолета. Барб сидела с другой стороны и тоже смотрела вниз.
На зеленом склоне горы был расчищен плоский квадратный участок — огромный кусок красной земли, усыпанный палатками, ангарами и временными постройками. Глядя вниз, Фрэнки вспомнила — или наконец поняла, — почему Семьдесят первый эвакогоспиталь назывался подвижным. Теперь она осознала, что это значит на самом деле. Подвижный. Временный. В джунглях, рядом с границей Камбоджи, где вьетконговцы знают каждую тропинку и каждый куст и маскируют мины, чтобы подрывать ненавистных американцев. Витки колючей проволоки защищали территорию от наступающих джунглей.
Вертолет приземлился. Барб и Фрэнки спрыгнули вниз, к вертолету тут же подбежали несколько солдат, чтобы выгрузить припасы, а заодно сумки и чемоданы прибывших медсестер. Все делалось очень быстро, вертолет нельзя было задерживать — это лучшая цель для чарли.
— Лейтенант Макграт и лейтенант Джонсон? — спросил невысокий коренастый парень в выцветшей форме. — Я сержант Алварес. Идите за мной.
Фрэнки надела армейскую панаму и пригнула голову под жужжащими лопастями вертолета. В воздухе кружила красная пыль, забивая глаза, рот и нос.