Сержант указал на полукруглый ангар рядом с вертолетной площадкой:

— Неотложка. А это предоперационное отделение. — Он шел дальше, так они добрались до следующего ангара, вход был укреплен мешками с песком. — Операционное отделение. Неподалеку большая авиабаза, а еще деревня Плейку. Без сопровождения туда лучше не соваться.

Они двигались в самое сердце лагеря, где сломя голову носился медперсонал. Осмотреть оставалось не так уж много — еще пару ангаров, ряды деревянных хижин и палаток. Все было красным от грязи, вокруг колючая проволока и вооруженные солдаты на сторожевых вышках.

— Морг. — Сержант махнул влево.

Фрэнки увидела, как усталый санитар толкает каталку с телом, упакованным в мешок. Двойные двери распахнулись, и санитар зашел внутрь. Фрэнки успела заметить мешки с телами, они лежали везде: на столах, каталках и даже на полу.

— Знаю, по сравнению с Тридцать шестым выглядит так себе, — сказал сержант. — И сезон дождей тут длится целых девять месяцев, но есть и свои плюсы.

Он показал место, которое назвал «Парком», — заросли гниющих банановых деревьев, чьи огромные потемневшие листья никли к земле. Рядом был самый настоящий бассейн с бурой водой и плавающими листьями. В стороне располагался тики-бар с факелами и надписью «Территория хулу». Сбоку находилось убежище, обложенное мешками с песком. С десяток складных стульев сиротливо ждали следующей вечеринки.

— Офицеры устраивают в Парке улетные вечеринки, мэм. Здесь почти всегда кто-то есть, вам всегда подставят плечо или стакан, если вы злитесь или грустите. У нас в Рокет-Сити эти эмоции шагают рука об руку.

Сержант указал на фургоны, в которых жили старшие офицеры, и пошел вдоль ряда невзрачных деревянных хижин. Впереди были туалеты и душевые.

— К пятнадцати ноль-ноль вода становится почти теплой, — сказал Алварес. У последней хижины, обложенной мешками с песком, он остановился и повернулся к девушкам: — Дом, милый дом. Располагайтесь. Как-то тихо сегодня. Но это ненадолго. На этой неделе в Дакто ведутся ожесточенные бои. Ваш багаж скоро принесут. Смены начинаются в семь и заканчиваются тоже в семь, работаем шесть дней в неделю, но если рук не хватает… а их всегда не хватает… мы работаем до последнего раненого.

Он открыл дверь.

Почувствовав запах, Фрэнки чуть не зажала нос. Плесень и гниль.

В маленькой вонючей комнатушке мельтешили насекомые, стояли две койки, на каждой — шерстяное одеяло и подушка, которой (как уже поняла Фрэнки) они вряд ли воспользуются, при кроватях — по кособокой тумбочке. Все, даже потолок, покрывал слой красной пыли. Фрэнки с нежностью вспомнила свой барак в Тридцать шестом.

Она повернулась, чтобы сказать спасибо, но сержант уже ушел.

Вместе с Барб они переступили порог и остановились, боясь отлепиться друг от друга.

— Мою маму хватил бы удар, — наконец сказала Фрэнки.

— Белая избалованная девчонка, — отозвалась Барб.

Фрэнки бросила маленькую сумку и дорожный мешок на пустую койку. Раздался противный металлический скрип, и надежда на хороший сон умерла, не успев родиться. Фрэнки чувствовала, как насекомые уже пируют на ее руках и ногах. Хлопнув себя по бедру, она достала кое-какие вещи, аккуратно расставила на тумбочке семейные фотографии. Затем прикрепила к стене снимок Джейми: с банкой пива в руке он прислонился к столбу, на лице всепобеждающая улыбка. Фрэнки смотрела на него дольше, чем собиралась, на глазах выступили слезы, и она отвернулась.

Барб достала плакаты и повесила на стену трио своих кумиров: Мартина Лютера Кинга-младшего, Малколма Икса и Мухаммеда Али, который отказался от армии со словами «Я не ссорился с этими вьетконговцами» — это и было напечатано на плакате.

Фрэнки выдвинула скрипучий ящик тумбочки и увидела россыпь крысиного помета.

— Вот дерьмо! И я не фигурально. У меня тут дерьмо.

Они рассмеялись, и тут послышался гул приближающегося вертолета.

Фрэнки снова шлепнула себя по бедру, по ладони размазалась кровь.

— Я уж подумала, мы успеем пропустить по стаканчику, — сказала Барб.

— Или сделать маникюр, — ответила Фрэнки, снимая шорты.

Она натянула форму и собрала все необходимое: зажигалку, бинты, ножницы, маленький фонарик, жвачку и фломастер. Через петлю на ремне продела дренажную трубку — на случай, если нужно будет поставить капельницу, — и прицепила зажим Келли к поясной сумке. Все инструменты лучше держать при себе, такая подготовка может спасти чью-то жизнь.

Снаружи гудели вертолетные двигатели.

Фрэнки и Барб побежали к вертолетной площадке, где раненых грузили в машины «скорой помощи». Люди в крови и грязи работали сообща, перекрикивая грохот лопастей. В воздухе кружил целый рой вертолетов, все ждали очереди на посадку.

В приемном покое седой чернокожий медбрат определял тяжесть ранений и очередность пострадавших. Кругом стояли каталки. За ширмой в дальнем углу лежали тяжелораненые.

— Лейтенант Джонсон и лейтенант Макграт, — сказала Барб. — Только что прибыли из Тридцать шестого. Операционные медсестры.