— Да? А как же планшет Кнохаса? Помнится, кто-то в крысу украл нашу находку и, ничего не сказав лучшему другу, слинял с Уланы. Вижу, ты тут неплохо устроился, Арчи. Завел себе нового кореша, да не кого-нибудь, а целую Майтрейю. Всего за месяц раздобыл желтый пояс. Я разузнал всё, Арчи. Так со старыми друзьями не поступают…

— Чего ты от меня хочешь? — глядя в пол, ответил хряк.

Хмм… Как и ожидалось, развести его будет очень легко…

— Где ты взял свои шаоболы для желтого пояса?

— Ты времени, хах всегда не теряешь, Трэй… Но я тебе в этом деле не помощних. Мои шаоболы подарил мне Майя, и можешь даже не спрашивать, я понятия не имею, отхуда они у него.

— И чё этот тип такого в тебе увидел?

— Ему нужен был верный друг, и он нашел его во мне.

— Верный, как же…

— Он не держал меня за мальчика на побегушках и не заставлял врать, шпионить и воровать, Трэй…

— Ой, вот только не надо строить из себя невинную овечку. Не таскай я тебя за собой, ты бы тут не оказался. Мы работали как команда, Арчи, и я тебя ни разу не кинул… Но оставим прошлое в прошлом. Кажется, мы пришли.

— Что? Худа?

Я помахал рукой Артелле, выходящей из швейной мастерской. Увидев Арчи, она сразу же поняла, что происходит, заулыбалась и подбежала к нам.

— Вот. Сдаю тебе в аренду моего ушастого друга. Он сделает всё, что ты скажешь. В ваши амурные дела мне лезть самому не хочется, так что моя часть сделки на этом выполнена. Жду от тебя обещанной информации.

— Это, конечно, не совсем то, чего я хотела… Ладно, — Артелла вынула из кармана планшет и протянула мне. — Там записано всё, что ты хотел знать. Только не забудь вернуть его обратно…

В информации из планшета Артеллы утверждалось, что поиск шаоболов на территории местного монастыря — это что-то вроде той безумной игры, проводимой на Улане, где послушникам ничего не объясняют. Снова шарады и загадки. Никто до конца не понимает, как их получить, а те, кому повезло, ничего не рассказывают остальным и обычно вообще скрывают свою находку. Сама Артелла, по ее утверждениям, просто нашла свои шаоболы во время выполнения самой обыкновенной работы белопоясных послушников и не может точно определить, что она такого сделала особенного накануне. Ее предположение, будто шаоболы разбросаны повсюду на горе и мы их просто не замечаем, пока не придет наше время, меня не устраивало. Уж очень оно было похоже на бред уланских фракций, навыдумывавших бредятины о возвышении и веками страдавших ерундой, когда можно сразу пойти в башню и свалить с той проклятой планеты-грядки.

В целом все записи в планшете оказались полной ерундой, за исключением одной заметки. В ней сказано, что единственный шаобол, о котором Артелла знает наверняка, принадлежит молодому рыжеволосому Архату по имени Саро. Он живет на двенадцатом уровне горы, носит желтое кимоно с белым поясом и вроде как ведает безопасностью монастыря. Он, как и другие Архаты с белыми поясами, патрулирует гору и ее окрестности, охраняет ворота и так далее.

Некоторые послушники знают о его странном шаоболе черного цвета, с которым он не расстается ни на минуту. Среди послушников считается, что у Саро дурной нрав, он никогда не отвечает на расспросы, а за разговоры о шаоболе любопытствующий сразу получает по башке. Опасаясь его гнева, все послушники и думать забыли об этом шаоболе и ищут удачу где-нибудь в другом месте… Все, кроме меня.

Закончив читать, я убрал планшет в свою ячейку для хранения личных вещей и, пока мой обеденный перерыв еще не закончился, решил посоветоваться с еще одним старым другом.

— Здорова, привидение! — активировав голограмму мёртвого послушника из Уланской пещеры, сказал я.

— Я не привидение. Я слепок сознания человека по имени Латорс Канеб с планеты Ропан, и это мое настоящее имя, которое мне дали родители, а не это тупое прозвище, что эти монахи-изуверы называют «Истинным Именем».

— Да понял-понял, заткнись. Есть к тебе один вопрос. Ты ведь был включен, когда я зашел в ту башню с монахом?

— Конечно, я никогда не забуду его бессмысленные речи, насквозь пропитанные безразличием и презрением к личности и своб…

— Хорошо-хорошо, как скажешь. Мне нужно послушать одну из его бессмысленных речей, чтобы открыть глаза других на произвол монахов, — сзади, косясь на меня, мимо прошел один из послушников. — Можешь помочь?

— Ради благого дела я готов сделать все, что угодно!

Не знаю, есть ли у этих голограмм эмоции, но по возбуждению этого призрака казалось, что всё-таки есть.

— Отлично. Там должно быть что-то про то, причину моей встречи с ним или как-то так…

— Воспроизведение записи, — внезапно произнесла голограмма электронным голосом.

«У каждого своя причина выйти из тюрьмы собственного сознания. Своя спасительная соломинка. Кого-то к освобождению ведет грусть, кого-то тоска по друзьям, как Кнохаса и твоего знакомого Арчи. Кого-то сила духа, кого-то жажда свободы, а кого-то скука…»