Шрифт:
— Хорошо.
— По поводу бизнеса, — бойко продолжал он, воодушевленный моим мнимым спокойствием, — я думаю, справедливо будет, если каждый останется при своем.
Тут он, конечно, в выигрыше. У меня просто кафешки, у него агентство по строительству и отделке элитных коттеджей. Однако я никогда не вмешивалась в его работу. Это было детище моего мужа, которое он сам создал и поднял с нуля. Моего вклада там не было, если не считать эмоциональной поддержки.
А кому сейчас было дело до моих эмоций? Правильно, никому.
— Без проблем.
— Все остальные накопления – пополам.
— Договорились. Подавай заявление, я его подтвержу.
— Я думал ты сама это сделаешь.
— Э, нет, Жданов. Раз уж начал ломать семью, то сам и доламывай. Все сам. Я на себя брать такой груз не собираюсь.
— Лен, ну зачем ты так. Я же пытаюсь по-хорошему.
Неужели он и правда ждал, что я сейчас буду рассыпаться в благодарностях, прыгать вокруг него, говорить «какой ты молодец, все делаешь правильно»?
Неужели не понимал, что я была на грани? Едва держалась на плаву, после того что видела своими глазами и после того, как он пришел и добил словами?
— Так и я само очарование. А теперь будь добр – уйди. Я больше не хочу тебя видеть.
— Мне нужно собрать вещи…
Я усмехнулась:
— Об этом можешь не переживать. Я уже все собрала, — и пальцем указала на внушительную гору мусорных пакетов, возвышающуюся возле бачков.
Жданов проследил взглядом за моим жестом и нахмурился:
— Не смешно.
— Никаких шуток Жданов. Мариночкино тоже захвати. Оно правда немного испачкалось, — я сочувственно развела руками.
— Лена!
— Скажи спасибо, что не сожгла.
Снова укор во взгляде. Будто ждал, что я его поддержу, обниму, скажу, что все будет хорошо, а я взяла, дрянь такая, и не поддержала. Обидела бедного влюбленного мальчика.
— Всего хорошего, Жданов. Желаю счастья в новой любви, — с этими словами я кое-как поднялась с кресла и ушла в дом.
Все силы уходили на то, чтобы держать спину прямой, а голову гордо поднятой. Я не могла позволить увидеть ему свою боль. Перебьется. Я потом повою раненой волчицей, а пока буду снежной королевой, которой все ни по чем.
Оказавшись на кухне, я подошла к окну и сквозь полупрозрачные шторы наблюдала за тем, как Алексей таскал мешки в машину.
Он уходил. А я кусала губы в кровь и умирала.
В голове набатом звучало безжалостное: я ее люблю.
Я не могла остановиться и представляла, как теперь каждое утро он будет завтракать с Мариной. Звонить ей в течение дня, и с работы быстрее бежать к ней. Не ко мне…
Представляла, как они будут проводить свои ночи, не в состоянии оторваться друг от друга, насытиться прикосновениями, поцелуями, дикими стонами. Будут смеяться, смотреть вместе фильмы, укутавшись мягким пледом, ездить в путешествия.
А я…я теперь одна. Просто почти бывшая жена, которую уже не любят…
Спустя десять минут ворота за ним окончательно закрылись, и машина уехала. В этот раз насовсем.
Что я чувствовала?
Ничего…
Меня будто заморозило изнутри, сковало, придавливая все ощущения. Даже боль стала какой-то чужой, посторонней. Наверное, так всегда бывает, когда отмирает кусочек души, и на его место приходит холодная пустота.
— Мам, — за спиной раздался надрывный шепот.
Я обернулась и увидела взволнованную Дашу:
— Вы поговорили с папой? — ее аж трясло, — помирились? Он извинился?
— Он приходил не для того, чтобы извиняться.
Она затряслась еще сильнее:
— А зачем?
— Сказать, что хочет развестись.
Громко всхлипнул, Даша отшатнулась так, будто я ее ударила:
— Ты врешь!
— Нет. Он влюбился в Марину и уходит к ней. Нам оставляет этот дом, а сам будет жить с ней в городской квартире.
— Он не мог так сказать! — выкрикнула она, отчаянно мотая головой и пятясь от меня, — не мог!
— Даш…
— Ты врешь! — дочь развернулась и со слезами убежала наверх.
Глава 5
Даша
Это какой-то бред. Бредятина!
Такое чувство будто весь мир сошел с ума и творит не пойми что.
Может, это сон? Дурацкий кошмар, состоящий из бессмысленных отрывков? Скорее всего. Надо просто проснуться…
Однако сколько бы я ни щипала себя за руки, сколько бы ни хлопала по щекам – пробуждение не наступало. Вокруг все так же булькало зловонное болото, затягивающее мою семью. Мою прекрасную дружную семью, в которой все друг друга любили, уважали и поддерживали. В которой, я всегда оставалась маленькой девочкой, а родители, как два надежных крыла позволяли взлетать все выше и выше.