Может быть, именно поэтому муж так рьяно работал, шел по головам, карабкался наверх.

Я из небогатой семьи, но, даже по нашим скромным меркам, семью Влада смело можно было назвать нищей. Официальная формулировка — малоимущая, но все прочие люди скажут, лимита нищая, рвань.

Теперь Влад неплохо устроил в жизни всех своих младших братьев и сестру. Его отец лечится от алкоголизма, мама улыбается новыми зубными протезами.

Мои родные тоже не остались в накладе…

Словом, трудолюбие Влада вытянуло нас всех повыше, но почему-то только мне прилетает гневное и унизительное: гребаная принцесса.

И теперь он требует, чтобы я собирала осколки.

Руками.

Пальцами каждую стеклянную крошечку собрала.

— Чего стоишь? — губы гневно дергаются, взгляд звериный. — Собирай!

Он всегда был из тех, кто может сорваться в гневе и потом разбираться с последствиями. Ломает и отвечает за свои поступки.

Сейчас он намерен сломать меня.

Но к сожалению, в его потемневших глазах я не вижу и тени намерения потом все починить и нести ответственность.

Слишком зол.

Гнев переполняет его.

— Ты так злишься, потому что не закончил? Прости, даже не приступил? — уточняю я.

Влад трет переносицу.

— Просто делай, что я тебе говорю, ты все еще моя жена и хозяйка в этом доме. Исполни свои прямые обязанности! Приберись!

— То есть, хозяйка здесь все-таки я, не Ева?

Я снова принимаюсь уточнять.

Знаю, как Влад не любит повторять много раз одно и то же.

Знаю и… нарочно вывожу его из себя?

Глаза мужа наливаются красным, капилляры лопнули.

Надо же, сколько экспрессии.

— Ты меня ненавидишь?

— Что?

Он моргает.

— Ерунды не неси, Лиза!

— Думаю, ненавидишь. Вот так по щелчку возненавидел за то, что я застукала тебя со своей сестрой и не дала вам заняться сексом? Но ты же обещал ей зайти позднее. Может быть, сначала к ней заглянешь? Получишь, что хотел, потом вернешься, и мы поговорим?

В ответ муж улыбается, и это смотрится жутко.

Потому что злой оскал меньше всего похож на улыбку.

— Что ты мне мозги запудриваешь?

— Кто? Я? Не понимаю, о чем ты…

— Хватит… — шипит. — Хватит изображать из себя тупую блондинку! Ты же не такая.

— Нет, мне кажется, я дура. Только дура бы не заметила твои измены. И я все-таки не понимаю…

— Да твою же мать!

Влад долбанул кулаком по стене.

Так сильно, что вниз полетели другие фото.

Ожидаемо, разбились…

Давно пора было прикрепить их понадежнее. Висели, что называется, на соплях. Я хотела начать ремонт еще до Нового года, но Влад оттягивал, говорил, некогда-некогда… Другие дела, проекты, планы… Потом неприятности у сестры и, разумеется, к кому она бросилась в ноги, кого умоляла о помощи?

Меня…

Нет, вернее, она умоляла Влада. Через меня.

Теперь я четко это понимаю, и в памяти встают картины, как Ева безутешно рыдает на полу, обняв мои колени, как рвет на себе волосы и одежду от отчаяния…

Реально, рвет!

На ней тонкая блуза и юбка с высоким разрезом, но от блузки почти ничего не остается от ее истеричных рывков, и под ней нет бюстгальтера…

На крики в комнату входит Влад…

Я тогда так испугалась за Еву: потому что она была старшей, всегда себе на уме. Творческая, непосредственная, сильная и яркая…

И вдруг она у моих ног лежит сломанной куклой, в разорванной одежде, с безумными глазами и размазанной помадой.

Кричит о том, что ее чуть не раздели коллекторы, которые приехали выбивать долги мужа, и ее отчаяние настолько дикое и безумное, что мне становится страшно…

Она как в припадке.

Только Влад сохраняет спокойствие, ему удалось утихомирить Еву.

Она обмякла у него на руках, лишившись чувств. Он поднял и перенес ее на диван, поправил блузку, обнажившую грудь и одернул вниз юбку.

Отвернулся…

Попросил присмотреть за ней и вызвал нашего врача.

Ева пришла в себя еще до его приезда… Потом я дала ей одежду и ужаснулась от того, как похудела сестра. Смотрела на ее острые ключицы, локти… руки в синяках и проникалась сочувствием, состраданием…

Я сама попросила Влада ей помочь. Он еще тогда мрачно потер щетину, уточнив: «Ты уверена?» — и посмотрел на меня очень странно.

***

Теперь я понимаю, это был спектакль не для меня, а для Влада.