[1] «Голова профессора Доуэля» — научно-фантастический роман русского советского писателя-фантаста Александра Беляева, одно из наиболее известных произведений писателя. Первый вариант в виде рассказа был опубликован в «Рабочей газете» в 1925 году. Роман был впервые опубликован в том же году в журнале «Всемирный следопыт».

[2] Волот (велет) — великан в славянской народной культуре, в том числе в славянской мифологии и фольклоре — мифоэпический персонаж, антропоморфное существо, отличающееся от человека большим ростом и силой. Часто связан с рельефом определённой местности. Славянские предания о великанах имеют связь со сменой мифологического времени на историческое. Великаны могут рассматриваться как первые люди, первопредки, участвовавшие в устройстве мироздания.

Эта была уже не первая клятва абсолютной верности, которую я заполучил. Поэтому появлению на запястье слабо светящейся в магическом зрении «энергетической нити», я совершенно не удивился. Теперь с Черномором нас связывали похожие узы, как и в случае с братишкой Лихоруком.

Больше злобный карлик мне не сможет причинить никакого вреда в ближайшие сто лет. Он даже подумать об этом не сможет! И будет беспрекословно исполнять все мои распоряжения, какими бы сумасбродными и убийственными они не были. Но я особо не переживал на этот счет — моего доверия Черномор пока еще не заслужил. И не факт, что заслужит.

А вот использовать его магические умения и возможности против врага, я могу начать прямо сейчас. И у меня имеется одна идея, для чего может понадобиться его, по сути, безразмерный резерв. Только для начала нужно провести с Черномором небольшую политинформацию, кто нам сейчас друг, а кого надо со всем усердием в сортире мочить.

Тому, что по прошествии стольких лет люди продолжают убивать друг друга, карла совершенно не удивился. Для него это вообще было в порядке вещей. Так что эту часть служения мне, как своему господину, он принял легко. Я почувствовал, что он даже рвётся пустить кому-нибудь кровь — соскучился, бедолага. Ну, этого добра у меня вволю, а правильный вектор я ему задам.

Да, уж, команда, которую я умудрился собрать вокруг себя, кого угодно в дрожь вгонит. Сплошь маньяки, убийцы и кровопускатели, злые волшебники, ведьмы и колдуны, место которым в Геене Огненной. Но возмущаться нечего, как говорится, по Сеньке и шапка. И нехрен на зеркало пенять, коли рожа крива.

Но одного у этой команды не отнять — для эффективного уничтожения врагов, так сказать в промышленных масштабах, она подходит как нельзя лучше. А врагов у Советского Союза не меряно! Вот и проредим их «маленько» — чтобы помнили, падлы, и детям своим завещали, что с ними будет, если они это забудут в один прекрасный момент.

А я постараюсь, очень-очень хорошо постараюсь, чтобы они не забыли! Ведь жить я собрался долго. Да и кое-кто из моей команды тоже еще те долгожители. Так что я наделся постоять на защите Отечества ближайшие пору-тройку сотен лет, а то и дольше.

Ведь та же Глория за три сотни перевалилась «играючи», а Вольга Богданович даже после смерти до сих пор в строю. И никакого маразма я за ним не заметил! Размечтался я, конечно, не по-детски. А чтобы все мои долгосрочные планы воплотились в жизнь, нужно было еще как следует постараться и не помереть раньше времени.

— Это чего с нами случилось, товарищ Чума? — послышался за спиной дребезжащий старческий голос — дед Маркей первым скинул с себя сонное оцепенение, насланное Черномором. — Я чегось, заснул с устатка? Прямо на ходу? — продолжая зевать, сыпал вопросами старикан. — А эта морда поповская до сих пор храпит?

Должного уважения к священнику у деда так и не появилось. Это было заметно даже невооруженным глазом — он на дух не переносил любых представителей этой профессии. Уж не знаю, с чем это было связано. Похоже, как любил говаривать товарищ Ленин — классовая ненависть в действии.

— Э! Хорош пролёживать бока! Родина-мать зовёт! — Громогласно, едва ли не в ухо попу, прокричал шебутной старик. Отец Евлампий мощно всхрапнул, но не проснулся. — Здоров он поспать! — Даже с каким-то уважением произнёс дед Маркей, поднимаясь на ноги, и подходя к нам с Черномором.

— Это не простой сон, Онисимович, — пояснил я старику, — магический.

— Ты что ль, мелкий, всё это устроил? — ехидно, но безобидно, поинтересовался у карлика дед Маркей. — Хорошая штука, этот твой сон, — продолжил старик, присаживаясь рядом на кучку камней. — Спал-то всего-ничего, а проснулся бодрячком…

— А мог бы и вообще не проснуться, дед! — Слегка подколол я старика. — Но мы уже устранили все наши разногласия, — поспешно произнёс я, когда заметил, что старикан схватился за свою винтовку. — Познакомься — это Черномор! И он теперь полноценный член нашей команды, которому можно доверять, — пояснил я, не вдаваясь в подробности, что моим доверием он будет пользоваться всего-то сотню лет. Да и зачем старику эта лишняя информация?

— Ну, Черноморд, так Черноморд, — покладисто согласился дед, хотя, вроде, на арапа не сильно похож. Так может ты, паря, мне и старческую бессонницу вылечишь, раз уж мы таперича в одной команде? — Старик тут же успокоился, вернув карабин за спину.