Граф подошёл к одному из топографов, вглядывающемуся в теодолит, проверяя вертикальность ракеты.

— На этот раз у нас другая цель.

Солдат моргнул от удивления. Все ракеты, пущенные из Гааги за последние шесть недель, летели в Лондон.

— Это новый приказ?

— Сто восемьдесят три. Можете спросить лейтенанта, он подтвердит.

Он увидел, как Зайдель направляется от машины управления огнём. Граф поманил его.

— Азимут сто восемьдесят три.

— Отлично, — сказал Зайдель. — Вы слышали доктора Графа, солдат. Перенастройте ракету.

— Есть, лейтенант!

Послышался рёв моторов — прибыли топливозаправщики: два с метанолом, один с жидким кислородом и один с перекисью водорода. Граф и Зайдель отошли.

Граф сказал:

— Акселерометр отключён. Расчётное время выключения двигателя — двадцать три секунды.

— А если сигнал не пройдёт?

— Тогда попадём в Реймс.

Зайдель остановился, как вкопанный.

— Это шутка?

— Нет. Я проверил дважды. Если пролетит всю дистанцию — приземлится именно там.

— Господи… Это безумие. Даже для Каммлера. Он в курсе?

— А ему-то что? Это же всего лишь французы.

Зайдель, качая головой, пошёл контролировать заправку. Граф занял привычную позицию, прислонившись к дереву, готовый вмешаться, если потребуется его участие. Он наблюдал, как топливная и ракетная рота готовили Фау-2: защитные колпаки с сопел сняли, под рулями установили угольные лопатки — слишком хрупкие, чтобы ставить их раньше. Аккумуляторы, разряженные во время тестов, извлекли и заменили. Заправщики подъехали ближе, развернули шланги.

Все эти действия стали рутиной. Ни один из солдат не имел понятия, сколько лет и труда потребовалось на разработку каждой процедуры. Вся моя жизнь… — подумал Граф. …а всё ради вот такого выстрела в случайный бельгийский город.

Сначала залили 6000 литров спирта — это заняло десять минут. Затем 6750 килограммов жидкого кислорода — ещё восемь. Трубопроводы покрылись ледяной коркой. Над поляной клубами стелился пар. В парогенератор закачали перекись водорода. Перманганат натрия, вступающий с ней в реакцию и создающий пар для турбины, высыпали в приёмник в хвостовой части. Отсеки закрыли. Заправщики отъехали. Гидравлический рычаг мейллервагена опустили. Установили воспламенитель. Наконец, топографы повернули ракету на пусковом столе так, чтобы стабилизатор № 1 точно указывал на азимут 183°.

Граф оторвался от дерева и пошёл к машине управления огнём, когда зазвучал сигнал тревоги. Он захлопнул тяжёлую дверь броневика за собой. Зайдель выглядывал из люка в крыше. Он захлопнул его и спустился на своё место. В руке у него были часы-секундомер.

— Двадцать три секунды, верно?

— Верно.

Он поднял телефонную трубку. РЛС в Гааге дала разрешение на запуск. Он кивнул сержанту:

— Начинайте процедуру.

Граф приготовился, когда начался отсчёт. Сквозь бронированное стекло он наблюдал знакомое зрелище — ослепительный всплеск искр, огненное облако, рев и жара, когда ракета достигла полной тяги. Зайдель нажал кнопку секундомера в тот момент, когда ракета вырвалась вверх и скрылась из виду.

Он сказал в трубку:

— Приготовиться к отключению двигателя. Двадцать секунд… пятнадцать секунд…

В Мехелене зазвонил телефон. Звонок заставил всех вздрогнуть. В тишине банковского хранилища его звук был оглушительно громким, словно сигнал тревоги.

Кэй подняла голову с надеждой. Ожидание начинало действовать ей на нервы. С десяток пар глаз уставились на капрала из Сигнального корпуса, когда тот снял трубку.

Прозвенел звонок. Кэй взялась за карандаш.

Капрал начал диктовку:

— Цель, азимут сто восемьдесят три; высота тридцать одна тысяча; скорость три тысячи двести двадцать футов в секунду…

— Постой, — пробормотал Ноусли. Он недоверчиво посмотрел на капрала. — Сто восемьдесят три? Этого не может быть.

Он схватил транспортир, вылетел из-за стола и подбежал к карте.

Кэй не отвлекалась, продолжала записывать.

— Цель, азимут сто восемьдесят три, — продолжал капрал, — высота сорок семь тысяч, скорость…

Ноусли перебил его:

— Запросите подтверждение азимута.

— Можете подтвердить направление? — Капрал слушал. — Направление подтверждено.

Он опять прислушался и тоже выглядел озадаченным.

— Ракета поднимается, но мы не получаем её трек, сэр.

— А потому что она летит прямо на нас, — спокойно сказал командир крыла. — Включите воздушную тревогу. Всем укрыться.

Фау 2, с отключённым по радио двигателем, пролетела над Роттердамом в свободном полёте, вдвое превышая скорость звука.

Все в комнате бросились искать укрытие — кроме Кэй. Она не могла поверить, что это снова происходит с ней.