— Во многой мудрости многая печали. Кстати, вот именно это-то я придержу пока. Все остальное — твое.

— М-м, — на большинство реплик своих собеседников хозяин квартиры отвечал коротким полурассеянным подмыкиванием. За эту особенность его прозвали Анзих [5] . Теперь он и сам представлялся только этим прозвищем.

— Ладно… Беру всё. Сколько с меня?

— На этот раз нисколько. Мне бы тут перекантоваться пару ночей да, может, скопировать и распечатать кое-чего. Не помешаю?

— М-м. Не. Да, кстати, я это… — он кивнул в сторону чердака, — туда проводку протянул, так будешь курить — включай вентилятор, чтобы дым раздувало. А то мало ли… Пойду-ка я еще посплю. За книжки спасибо.

— Приятного…

Виктор поднялся еще на два лестничных марша к закрытой двери, ведшей на крышу. Рядом с ней к перилам действительно был прикреплен вентилятор. Виктор вынул сигарету и щелкнул зажигалкой.

…Находиться в постоянном задымлении чуть легче, если куришь. В Метрополисе сегодня некурящих еще поди поищи. Ну, а среди публики неформальной — так и подавно. Среди экзилитов в особом ходу были трубки и длинные декадентские мундштуки, однако их в нагрудном кармане не спрячешь. Говорят, трубки нынче курят и представители «высших сословий». При желании Виктор вполне мог бы принадлежать к ним — к официально разрешенным деятелям искусства, менеджменту или всевозможным поставщикам-delivendori, — и жить в относительном комфорте.

Однако он давно предпочел жизнь бродячего кота. Для него сам факт существования подпольных библиотек, буклегеров, экзилитов и иных неформалов, пусть и малочисленных, доказывал, что Нортэмперия не успела пожрать все без остатка. Что в мире еще остается что-то, кроме нее.

Дотлевающий окурок с беспомощным шипением погиб в наполненной водой жестяной банке. Стараясь не производить лишних звуков, Виктор миновал прихожую и вошел в большую комнату, целиком заставленную книжными шкафами. Ну, вот он и дома.

Библиотека Анзиха — одна из лучших в городе, а среди буклегеров и экзилитов у этого места просто-таки культовый статус. Ее хозяин — человек, в общем-то, начитанный, но далеко не всегда способный отличать зерна от плевел, так что на одной полке у него могли стоять «Пистис София», бульварная дрянь и, например, Боке. К счастью, всегда или почти всегда найдется доброхот, который — так, где здесь классики стоят? — а, вот они, — водворит старые, потрепанные тома на приличествующее им место.

…Кстати это никак первое официальное собрание сочинений Боке, выпущенное в Нортэмперии? Как интересно! А ведь ходили слухи, что их даже в Осохране нет. По крайней мере, в этом городе… Ну надо же!

Так, ну а «Пистис Софию» ставим к литературе религиозной. Все, порядок.

Пару десятилетий назад интеллектуалы с печалью в голосе жаловались друг другу, что дети совсем перестали читать. Однако же кто мог тогда, лет двадцать пять — тридцать назад, предположить, что внуки снова начнут читать книги? Да так, что буклегерство обратится в промысел, достаточно доходный, чтобы компенсировать все хлопоты, да и постоянный риск для жизни… Расскажи об этом кому-нибудь тогда, враз на смех бы подняли. Да и к тому же в целом от этого ничего не менялось: наибольшим спросом пользовалось то же, что и всегда, то есть легкое чтиво.

Виктор перевел взгляд на верхние полки, где стояли античные философы. Один из них как-то изрек, что всему в мире присуще стремление к благу.

Добрый друг всему Мирозданью, что бы сказал ты теперь, увидев, как на протяжении уже двух, если не трех поколений подряд жители Нортэмперии старательно опровергают твой тезис?

В углу на низкой тумбе стоял старенький ноутбук со съемным дисплеем. Это само по себе было большим подарком для местных завсегдатаев: многие из них любят «читать ногами», расхаживая между полок.

Много лет назад Виктора посетила идея, которая даже ему самому показалась сумасшедшей: что, если сегодняшняя действительность была кем-то переписана?

Как историк по образованию он хорошо знал: чтобы изменить прошлое, нужно не так уж много: старик Ирвилл рассказал, как все это делается, еще добрых девяносто лет назад.

Нельзя ли и с будущим проделать то же самое?

От всего, что происходило с Нортэмперией на протяжении последних полутора-двух десятилетий, складывалось впечатление осознанного вмешательства. Словно кто-то написал фантасмагорический сценарий, который последовательно и целенаправленно воплощался в действительность. Виктора мало интересовал этот «кто-то». Куда сильнее хотелось понять, где во времени могла находиться та самая поворотная точка, с которой сценарий вступил в действие — если он и взаправду существует, конечно…

А каким будет его финал? Гностики предрекали всему миру молниеносную смерть в огне, едва его покинет последний «пневматик».

Пожары пожирают Метрополис много лет, но последние года три все как-то стабилизировалось — никаких значимых перемен, ни к лучшему, ни к худшему. Как будто само время остановилось или двинулось по кругу.

Если удастся понять, когда все началось, то возможно ли найти хотя бы теоретический способ изменить ход процесса? А то и практический. Если еще не поздно… Но вдруг и нет его, никакого финала-то? Не написан еще?