На верхнем ярусе открылась дверь и из нее появился судья — снова все с той же довольной улыбкой. Визит в буфет явно улучшил ему настроение. Секретарь вскочил и пискнул: «Встать, суд… пришел!», когда председательствующий уже втискивался в свое кресло.

— Так-так-так, — изрек он, с удовлетворением оглядев зал. — Продолжаем слушать дело теперь уже бывшего унтер-офицера Дормина. Позиция обвинения суду изложена. Подсудимый признал факт деяния, но едва ли признаёт себя, хе-хе, виновным. Так ведь?

— Так точно, Вашесть, так точно, — залопотал, быстро-быстро кивая, секретарь.

— Мы также услышали во всех подробностях кого он, так сказать, обидел, и, хе-хе, сколько раз. Нуте-с, защита, давайте, — сказал судья.

Защитник медленно приподнялся. Вид у него был как у большого начальника.

— Спасибо, Вашесть, — бросил он через плечо и, упершись кулаками в стол, заговорил, небрежно поджевывая слова.

— Итак, мы тут много услышали про безнравственные деяния подсудимого, который сидит сейчас в клетке и ждет приговора. Но у меня назрел вопрос: а с чего это мы судим его одного?

— Дела его сообщников будут разбираться отдельно, — бесцветным тоном отозвался обвинитель.

— Да я не про сообщников, коллега, — насмешливо отозвался защитник. — Я про так называемых жертв.

Арманн нахмурился. Судья с довольным видом откинулся на спинку кресла и, кажется, сложил руки на животе. Обвинитель удивленно приподнял бровь. Тренировался, наверное. По залу пролетел шелест, и Арманн увидел, что сидевшие с правой стороны от прохода — поближе к защитнику — начали переглядываться и перемигиваться. Что за чертовщина?

— Ну, давайте немного поговорим о бедных жертвах, пострадавших от этого bugewabagi [23] , — защитник махнул рукой в сторону Дормина. — Он, конечно, подонок, без вопросов. Да только так ли уж невинны пострадавшие?

Обвинитель весьма грозно нахмурился, но на защитника это никакого впечатления не произвело.

— А вот я смотрю в дело, — защитник поднял папку со своего стола, — и вижу, что установленный порядок они нарушали, как хотели. Ходили по темноте в одиночку, с непокрытой головой, без масок. И это в условиях постоянного задымления? А еще давайте вспомним, как несчастные жертвы дерзили патрульным, как пытались сбежать. А потом ябедничали, что им, бедненьким, угрожали. Что их били, а кой-кого даже и… Так вот: веди себя прилично, гражданин, и ничего с тобой не приключится!

Арманн сжал зубы. Ему захотелось прямо сейчас стащить защитничка с его насеста и надавать по отьетой роже. Впрочем, это было бы проблематично: все ярусы были оснащены загородками с торчащими наружу шипами.

Между тем защитник уже откровенно выговаривал и обвинителю, и его «группе поддержки». Сторонники обвинителя хмурились, кривились, мотали головами; группа поддержки защитника наоборот выражала его словам полнейшее одобрение.

— Если оставить мясо без присмотра на столе, и его сожрет кот, кто виноват будет? Если волк задрал заблудшую овцу, то кого в этом винить? Волка? Или все-таки пастуха и саму безмозглую скотину?

Арманн подался вперед. Это все уже ни в какие ворота.

— В свете всего вышесказанного я прошу суд переквалифицировать обвинения по всем пунктам убийств на хулиганство и причинение смерти по неосторожности, а пункты, связанные с развратными действиями, удалить, — провозгласил защитник.

— Правильно! — раздалось с правой стороны зала. — Так и надо!.. А то что ж это… Никакого порядка…

— Все это прекрасно, но как быть с законом? В законе ясно сказано, что… — неуверенно заговорил обвинитель.

— Закон — это условность, — менторским тоном ответил защитник.

— Нет уж, позвольте! — вскочил обвинитель. — Служба общего контроля создана для того, чтобы защищать граждан на улицах — и от пожаров, и от преступности, а не плодить криминал!

— Служба! Общего! Контроля! Не защиты! Контроля! — рявкнул защитник. — Понимаете разницу?

— Не хуже вашего понимаю, — взревел выведенный из себя обвинитель. — Но в уставе Службы…

— Я вам про практику говорю! — заорал защитник. — Прак-ти-ку! Мало ли что там в уставе написано!

— Такое пренебрежительное отношение к закону со стороны юриста просто возмутительно! — заголосил обвинитель. — Вашесть, подсудимого взяли с поличным, так что теперь…

— Вашесть! — перебил защитник спокойным уверенным голосом. — Я также хотел бы обратить внимание на великолепный послужной список моего подзащитного, а также на то обстоятельство, что он постоянно пребывает в состоянии тяжелейшего стресса, связанного с…

Внезапно свет в зале стал ярче.

— Уйдите все, — раздался из-под потолка громкий голос.