Шиза стала совсем страшной и странной. Но я открыл-таки окно и спросил:

— Ты денег принёс, или ты на самом деле баба? В противном случае цель визита мне не ясна.

— Мёрдок, я не могу заснуть, — сказал Ник, глядя на меня упоротым взглядом. — Расскажи ещё что-нибудь.

— Чё? — удивился я.

— Расскажи мне о своей жизненной философии. Она как кислота разъедает моё восприятие мира, но я не могу выбросить её из головы. Расскажи мне больше!

— Ник, иди ты на...

— Деньги — не вопрос.

Звяк.

Вы получили 1500 золотых в качестве презента от Ника

Херасе...

— Такого говна мне ещё не снилось, — признался я.

— Ты думаешь, что видишь сон?

— Я определённо вижу сон. При том — кошмарный. Потому что ко мне в окно лезет мужик, который не может без меня уснуть.

— Я научу тебя, как отличать сон от яви, — сказал Ник и перелез через подоконник.

Я посторонился. Хрена б не, весело же.

— Ну, научи, глюк, — разрешил я и сам уселся на подоконник, спиной ко двору. Пригубил вискарика.

— Самый простой способ — найти что-нибудь написанное, — сказал Ник. — Например, вот... Господи, это что, кровь?

— Где? А, да. Это Мэйтаты, я про него рассказывал.

Ник завис над моим бутылочным столиком, на котором Мэйтата однажды написал кровью свой адрес.

— Эм... Ну, в общем, сойдёт. Посмотри на эту или любую другую надпись, отвернись, а потом посмотри снова. Если надпись осталась неизменной — значит, это не сон. Во сне всё постоянно меняется, мозгу не интересно два раза смотреть на то же самое. Он меняет декорации ежесекундно.

— Вот у**ок...

— Самый надёжный способ. Если возникают сомнения — я бы посоветовал носить в кармане бумажку с надписью. И как только возникает повод для беспокойства — доставать её.

— В кармане? — уточнил я. — Не в инвентаре?

— А вот хрен его знает... — Ник уселся на пол и пригорюнился. — Ты хоть в одном сне видел свой инвентарь? Видел сообщения интерфейса? Я вот нет. Во сне мы продолжаем видеть себя людьми, Мёрдок. Настоящими людьми!

И он позорно, как сучка, зарыдал.

Я сел напротив и достал ему новую бутылку. А то уделает соплями своими, фу.

Ник бутылку принял. Мы, не чокаясь, выпили.

Говоря языком задротов, к утру у меня была новая ачивка. Нет, не потому что я трахнул Ника, что за грязные мысли! Просто Ник, с моей подачи, осознал всю тяжесть бытия и восскорбел. А если верить самому же Нику, это и есть моя основная жизненная цель — чтобы все осознали тяжесть бытия и восскорбели. Так что я — молодец.

Но это всё лирика, а если возвращаться к эпику, но надо народ сблатовать идти в бой. Рейд предстоит нешуточный. Если верить Доброжелателю, шансы сдохнуть равны примерно ста процентам.

Я оставил Ника храпеть под кроватью, расположил неподалёку на полу кружку пива — этого ему хватит, чтобы доползти до порога. А возле порога я поставил ещё одну кружку пива. После чего счёл, что долг гостеприимства выполнен успешно. Дальше уже сам до кабака доползёт и продолжит постигать тяжесть и бренность бытия. Мож, к тому времени и я подключусь.

Сейчас же я направился к ратуше.

— Какова цель вашего визита? — спросил непись на ресепшене.

— Главу города мне сюда подать, и немедленно! — рявкнул я. — Жаловаться буду! Какого х*я на весь Линтон ни одной синагоги?!

— По этому вопросу уже ведутся работы, — невозмутимо ответил непись. — В городе будет открыто одно религиозное учреждение для всех желающих вознести молитву. Как только дизайнеры найдут не оскорбляющий никого вариант исполнения.

Е**ть-колотить... Вот право слово, как только в ответ на пургу, которую ты несёшь, реальность начинает давать ответы, будто подыгрывая, можно смело считать, что проблемы с головой — не у тебя.

— Братка, — сбавил я обороты, — я уже шутить боюсь. Скажу: «чтоб тебя черти вы**ли», а ты мне скажешь: «чертей уже рисуют, а дырка в жопе у меня появится завтра». Давай ты мне просто Донни позовёшь, а? Дружище он мой. Разговор у меня к не...

— О, Мёрдок! — послышалось сзади. — Ты чего в такую рань встал?

— Донни! — повернулся я. — Филонщик старый. Х*ли не работаем, а?

— Как раз собирался...

— Собирался — рассобирался. Дела обсудим?

— Заходи.

***

Кабинет у Дона был меньше, чем у Ника. Ну, Дон никогда особо и не понтовался. Простой мужик, скромный, практичный.