— Посредственно, Мёрдок, посредственно. Как, кстати, и твоя.

— Что за проблемы? — Я закинул ногу на подлокотник кресла.

Палыч снова посмотрел на Доброжелателя, как на говно. Доброжелатель, видимо, вспомнил, с чего должен был начать, засмущался и заговорил:

— Ну... В общем, слушай. На сегодняшний день ситуация выглядит так. Иван Воронцов находится в состоянии комы. Поскольку в больницу его определяли при участии Фёдора, тот и оказался юридическим представителем Ивана. Всё законно.

— Так, — сказал я, предчувствуя нехорошее развитие событий.

— Насколько мне удалось понять, первое же, что он сделал, вступив в права, это запретил распространять все твои записи. Ну, ты понимаешь. Прижизненные. Хорошо, что у меня была вся дискография. Песни исчезли даже из стриминговых сервисов.

— На рутрекере стопудов всё есть.

— Так-то да, но он заблокирован.

Мы внимательно посмотрели друг другу в глаза и заржали аж до слёз. Палыч терпеливо ждал.

— Ладно, — просмеявшись, сказал Доброжелатель. — В общем, в какой-то момент врачи вынесли вердикт: смысла продолжать держать Ивана на аппаратах нет. Отключили ИВЛ — ну, всё это дерьмо, ты понимаешь. Однако Иван не умер.

— Молодцом, мужик!

— В настоящий момент он стабилен, однако пока он находится в коме, твой брат вертит всеми делами. До недавних пор он вёл себя тихо, но когда получил свою новую зарплату, урезанную, прямо скажем, в три раза, он, видимо, разозлился.

— Странно, сх*я бы это...

— И немедленно начал бурную деятельность. Он вернул в продажу все твои записи.

Я пожал плечами. Схрена ли, собственно, переживать? Мои записи и при жизни-то в хер никому не упёрлись. Вряд ли сильно озолотится. А и озолотится — не жалко. Он же о матушке заботится, в конце концов.

— Ты не понимаешь, Мёрдок... Корпорация уже начала рекламную кампанию. И ты — её лицо. Ты ведь не изменил своего лица, оцифровался как есть! И на фоне этого твои записи сильно поднялись в цене. Они продаются огромными тиражами, два альбома стали платиновыми в Великобритании, один — в Штатах.

Я по-прежнему не отдуплял, в чём проблема. Конечно, мне гораздо сильнее захотелось отп**дить Федьку, но разрабов-то такие мелочи вообще не должны парить.

— Он выпустил твои песни, Мёрдок! — воскликнул Доброжелатель. — Ты отдал нам тогда свой двойной альбом, и этот гадёныш выпустил ту его часть, где ты поёшь один, в реале! Наши юристы попытались что-то предпринять, но будто на стену натолкнулись. Юридически ты — это и есть Иван Воронцов. Юридически ты не можешь принимать никаких решений в реале. Юридически Фёдор — твой представитель. Он закатил пробный шар в лузу и попал в десятку!

— Погоди... — Я скинул ногу с подлокотника и наклонился вперёд. — Ты хочешь сказать, что эта пидарасина может запретить концерт?!

— Легко, — процедил сквозь зубы Доброжелатель. — Мы оказались в крайне неприятной ситуации. Остальные участники группы — мертвы, и то, что они делают сейчас, курируется в реале только нами. Разумеется, по желанию Сандры, Ромула и Иствуда, мы направляем часть отчислений их семьям, или кому угодно. Однако никто в реале не имеет прав на их виртуальное творчество. Но Иван Воронцов — жив! Это — охеренная дыра в законодательстве, и Фёдор её нашёл!

— Да чтоб оно всё обосралось тысячу раз! — закатил я глаза. — Законы придуманы пидарасами для пидарасов.

— Увы, против законов мы ничего не можем, — развёл руками Доброжелатель.

— Значит, идеально будет, если я в реале сдохну?

— Нет, — вмешался Палыч, и Доброжелатель сразу же как-то стих и затушевался. — Если ты умрёшь в реале, то у Фёдора останутся права на всё твоё творчество до момента смерти. Идеально будет, если Иван Воронцов придёт в себя и подпишет документ, согласно которому он передаёт права... Кому-нибудь другому.

— Как я уже говорил сегодня одному предательскому ослу — мечтать не вредно, — фыркнул я.

— А это не мечты, Мёрдок, — сказал Палыч, глядя на меня, как на говно. — Это — повод опробовать новую революционную технологию, пока ещё — совершенно секретную. Как ты смотришь на то, чтобы отправиться в квест? Не обычный квест. Это будет квест в голову Ивана Воронцова! Там тебе предстоит найти опустевшую рулевую рубку и запустить все системы. Открыть глаза в больничной палате. Позвать медсестру. И наорать на неё за то, что она пришла без бутылки, да к тому же недостаточно сексуально одетой. Как идейка, а, Мёрдок?

Я в течение секунд пяти-шести переваривал идейку. Потом сказал:

— Чё?

Как-то больше ничего умнее в голову не пришло.

— О, брось, ты всё понял, — поморщился Палыч. — Не заставляй разжёвывать. Ты проникаешь в голову Воронцова. Берёшь контроль над телом, насколько это возможно. Наши юристы уже подготовили документы, один из них будет дежурить в больнице. Как только ты очнёшься и подтвердишь, что способен принимать решения, ты подпишешь документы, и твой брат лишится всех прав на твоё наследие.